В напевном оправданье забытья
И вставшие на грани бытия,
Где спешно затевали бы амуры?
Вбирай же всеми фибрами души
Воздушные свечения начатки —
И спрашивать, пожалуй, не спеши,
Но мысленно сорвись и согреши —
Куда как наважденья хороши
И грёзы обездоленные сладки!
Так некогда творец Пигмалион,
Волнения постигнуть не умея,
Но что-то прозревающий сквозь стон,
Рождаемый влеченьем вне времён,
И вспыхнувшею страстью просветлён,
Стоял пред изваяньем Галатеи.
Так ночью одинокая луна.
Бессонниц повелительница странных,
Сквозь запах, поднимаемый со дна
Эфира, где разлита тишина,
И выплеснутый в чаши у окна,
Как пленница, скорбит об океанах.
Напутствуют скитальцев Близнецы,
К обители стремятся богомольцы,
Смиреннее сплетаются венцы, —
И зеркало, устав от хрипотцы,
Расскажет, где томятся бубенцы
И прячутся серебряные кольца.
2 июня 1980
