Звучащий свет | страница 13



Им вторит только облачко над рынком,
Где воробьи и сторожихи спят,
И старые стихи мои мольбою
В том самом старом домике звучат,
Где голуби приклеены к обоям,
Я буду жить, пока растает снег,
Пока стихи не дочитают тихо,
Пока живут и плачутся во сне
Усталые, большие сторожихи,
Пока обледенели провода,
Пока друзья живут, и нет любимой,
Пока не тает в мартовских садах
Тот неизменный, потаённый иней,
Покуда жилки тлеют на висках,
Покуда небо не сравнить с землёю,
Покуда грусть в протянутых руках
Не подарить – я ничего не стою,
Я буду жить, пока живёт земля,
Где свет погас, и форточку открыли,
Когда в провинции болеют тополя
И ласточек надломленные крылья.
1964

«Оттого-то и дружба ясна…»

Оттого-то и дружба ясна,
Что молчание – встречи короче, —
Не напрасно взрастила весна
Петербургские белые ночи.
Сколько песен ни пел я во тьме,
Никого не винил поневоле, —
Я скажу предстоящей зиме:
«Поищи-ка прощения в поле,
Не тревожь ты меня, не брани,
Не забрасывай снегом кромешным,
А наследную чашу верни,
Напои расставанием грешным».
Никогда я душой не кривил —
А когда распознал бы кривинку,
Сколько раз бы всерьёз норовил
Извести себя, всем не в новинку.
Да и женщинам страсти черта
Никогда не дается украдкой —
В уголке огорчённого рта
Залегает пригревшейся складкой.
Нет ни дня, ни минуты, ни сна,
Чтобы зову остыть круговому, —
Оттого благодарен сполна
Я вниманию их роковому.
Ни за что мне теперь не помочь —
Но светлее, чем ночи бездонность,
Пропадает, не сгинувши прочь,
Несусветная наша бездомность.
И склонившись к кому-то на грудь,
Покидая поспешно столицу,
Я пойму вашу тайную суть,
Петербургские светлые лица.
1972

Октябрьская элегия

I
Немало мне выпало ныне
Дождя, и огня, и недуга,
Смиренье – не чуждо гордыне,
Горенье – прости мне, подруга.
Дражайшее помощи просит,
Навесом шурша тополиным,
Прошедшее время уносит
Кружением неопалимым.
Внемли невесомому в мире,
Недолгому солнцу засмейся.
Безропотной радуйся шири,
Сощурься и просто согрейся.
Из нового ринемся круга,
Поверим забытым поэтам,
Прельстимся преддверием юга,
Хоть дело, конечно, не в этом.
Как будто и вправду крылаты
Посланцы невидимой сметы,
Где отсветы наспех примяты,
Отринуты напрочь приметы.
Как будто, подвластны причудам,
Невинным гордятся примером
Стремленья магнитного к рудам,
Служенья наивным химерам.
Где замкнутым шагом открытья
Уже не желают собраться,
Но жалуют даже событья —
А молодость жаждет остаться.
II
Скажи мне теперь, музыкантша,
Не трогая клавиш перстами, —
Ну что тебе чуть бы пораньше
Со мной поменяться местами?