Деде Коркут | страница 35

– Гюнель, почему ты, глядя на гору, всегда закрываешь лицо чадрой?

Гюнель улыбнулась:

– Этому меня матушка научила, – отвечала она. – А ей это бабушка наказала. Говорят, пик Газылыкский для нас, огузянок, словно свекор. Перед ним мы должны закрывать лицо.

Турал тоже улыбнулся. Потом они немного помолчали. Лоб Турала покрылся каплями пота. В сердце у него было много слов, хотел он их высказать, но не умел. Они уже почти дошли до дома. Наконец Турал сказал:

– Гюнель, я хочу тебе слово молвить. Я хочу, чтобы эти высокие горы были для тебя эйлагом. Холодные родники были для тебя питьем. Мой белый шатер был для тебя тенью. Гюнель, я люблю тебя. Теперь говори ты.

Гюнель сказала:

– Ах, Турал! Чем назовут меня дурной сестрой, лучше пусть назовут старой девой; чем «бесстыжая», пусть лучше скажут «несчастная». Какое для меня замужество? Я и мои сестры поклялись: пока своими глазами не увидим Бейрека живым или мертвым, если полюбим джигита, выйдем замуж, пусть нас ужалит желтая змея. Если станем резвиться на высоких горах, пусть там могила наша будет. Если разоденемся в шелк и кумач, пусть они нам на саван пойдут. Если сядем под белым паланкином, пусть он наши трупы осенит.

Они пришли. Гюнель вернула маки Туралу.

– Не гневайся, Турал, – сказала она. – Маки очень красивы, но как я войду с ними в наш скорбный дом, как посмотрю в глаза родителям…

Гюнель повернулась и ушла. Турал грустно смотрел ей вслед. Из дома слышался тихий плач.

В стороне, на камне, сидел Бейбура, его слепые очи не отрывались от дороги.

В доме Газан-хана рядами сидели джигиты, ели и пили. Газан с гордостью оглядывал их. Посмотрит направо – улыбнется, взглянет налево – порадуется.

– А где сын мой Турал? – спросил он.

Алп Аруз сказал:

– Нынче видели его на склоне горы Газылык: цветочки рвал!

Газан нахмурился:

– Господь дал мне не сына, а дочь в облике мужа, – молвил он.

И тут вошел Турал с букетом маков. Увидев его, Газан еще пуще насупился. Это ни от кого не укрылось, и, заметив это, Турал растерялся. Он молвил:

– Отец мой, повелитель, ты сидел такой веселый, а увидел меня – нахмурился. В чем причина, скажи мне, да будет моя голова твоей жертвой, отец!

Газан отвечал:

– Мой послушный сын! Посмотрел я направо – увидел брата моего Карабудага. Он сносил головы, проливал кровь, заслужил имя. Налево посмотрел – увидел дядю моего Алп Аруза. Он сносил головы, лил кровь, завоевал имя. Прямо посмотрел – тебя увидел. Ты уже шестнадцать лет отсчитал – ни голов не сносил, ни крови не пролил. Каждый из сидящих здесь завоевал право на свое место мечом, стрелою. Ты же заходишь ко мне, когда пожелаешь, расталкиваешь джигитов, садишься, где захочешь, а какую доблесть ты выказал?