- Нет, – ответила девочка. – Мама не покупает мне еду. Я не ем еду.
Она говорила это, улыбаясь, по-видимому, для нее не было проблемой. Очаровательных детей иногда трудно понять, и мне оставалось только махнуть рукой.
- Не будем больше говорить об этом, ладно?
- Да.
- Можешь звать меня Марк.
- Да, Малк.
- А как тебя зовут?
- Алиса.
- У тебя красивое имя, Алиса. Знаешь, в одной книге...
- Малк...
Я посмотрел на нее со всем вниманием.
- Что, малышка?
Она обняла меня за шею своими ручками и придвинула лицо ближе.
- Ты меня очень любишь, Малк?
Я почти утонул в ее голубых глазах.
- Я люблю тебя. Я люблю тебя очень сильно.
- Ты можешь всем сказать, чтобы они меня очень любили? Так, как ты?
Я взглянул поверх ее светлых прядей на группу ожидающих. Не заметил лиц – только улыбки, излучающие тепло.
- Думаю, Алиса, мне вовсе не нужно им это говорить, – сказал я. – Все тебя любят. Посмотри. Все.
- И я их люблю, – зазвенело возле моего уха.
- Я знаю.
Через пять минут ее обожали и пассажиры автобуса вместе с толстым водителем, заинтригованные толпой на остановке. В середине толпы девочка сияла как маленькая звездочка, обводя смеющимся взглядом окружающих. Ей отвечали такими же взглядами.
Шум города исчез, время остановилось.
- Алиса, сейчас же иди ко мне!
Улыбка девочки погасла; у меня было ощущение, что земля уходит из-под ног. Мы поняли, что кто-то совершил преступление.
В толпе образовался проход. В конце этого прохода стояла очень красивая тридцатилетняя женщина, нахмурив брови. Левой рукой она прижимала к груди бумажный пакет с покупками. Девочка подбежала к ней, опустив голову.
Толпа зароптала, стены прохода угрожающе сузились. Я сжал кулаки и сделал полшага вперед. Тогда до женщины дошло возбуждение толпы. Она выпрямилась, не проявляя никакого беспокойства. Ее лицо уже не было суровым. Мой гнев внезапно ослаб, я осознал присутствие в ее чертах признаков покоряющей красоты Алисы.
- Я мама Алисы, – ее голос был глубоким, уравновешенным. – Мы были в магазине, и я не заметила, как она отошла, иначе никогда бы не позволила этому случиться. Не знаю, как вам объяснить... Она очень любит быть… любимой, – неожиданно в глазах женщины мелькнула беспомощность.
- Я знаю, это звучит странно, и я понимаю, как вы себя сейчас чувствуете, но... – бумажный мешок шелестел все громче в беспокойной руке.
- Ох, даже не знаю, это так сложно!
Мы слушали, стоя неподвижно.
- Я хотела сказать... вы же не хотите, чтобы она переедала, правда? Я имею в виду... – она закусила губу. – Нет, я не могу объяснить, не могу. Простите!
