Он мог бы порадоваться, что пуля не была экспансивной, но в такой ситуации вообще трудно видеть хорошие стороны. Да их собственно было и не так уж много – по ощущениям, осколки чего-то «Кости? Пули? Брони?» задели легкое. Дышал он без крови, но каждый вдох сопровождался ощущением толченого стекла в груди, и в конце-концов Стрелок выбрал наименее болезненный ритм. Несколько маленьких глотков воздуха, затем перерыв, и очень медленный, осторожный выдох.
Наемник должен был убедиться, что за их спинами не осталось живых врагов, поэтому когда все было кончено, первым делом он добил единственного оставшегося раненого. Затем быстро, не теряя ни секунды, направился к сталкеру, чтобы оказать первую помощь – если, конечно, ее еще есть, кому оказывать.
Одиночка дышал рвано и шумно, левой рукой пытаясь закрыть плечо. Шрам очень осторожно отвел его холодные пальцы от раны, и оттуда потоком хлынула кровь.
– Я сейчас принесу бинты. Эй, не теряй сознание. Ты меня слышишь?
Сталкер поднял голову, и мужчина наконец узнал его в неярком утреннем свете. Он пораженно выдохнул, не веря своим глазам.
– Шрам!
Наемник посмотрел в бледное, искаженное болью лицо.
«Он сильно исхудал с нашей последней встречи».
В следующий момент Стрелок прикрыл глаза, как обреченный, над которым уже занесен нож.
– Не могу сказать, что рад тебя видеть.
Что ж, это не было похоже на мольбу о пощаде. Вполне в духе Стрелка.
«Я хочу знать, чего ради ты тогда так рисковал. Поэтому пока ты будешь жить».
Вслух он, конечно, ничего не сказал. Опустившись на корточки перед сталкером, чтобы оказаться с ним примерно на одном уровне, Шрам склонил голову к плечу, разглядывая его в задумчивости.
Очень хотелось ударить. За то, что пришлось пережить, за последствия, которые преследовали наемника и теперь. Но при виде безнадежности, которая мелькнула в выражении Стрелка, он смягчился. Ровно настолько, чтобы не убить его на месте.
– Знаешь, я ведь едва не погиб из-за тебя.
Когда одиночка снова открыл глаза, стало ясно, что он колебался между потерей сознания и выражением чистой ненависти.
– Где ты только набрался этой пошлятины? Я не боюсь тебя! Хватит тянуть.
На последних словах голос Стрелка понизился чуть ли не до злобного шипения. Но наемник только покачал головой, ничего не предпринимая.
Наконец он поднялся с земли и произнес с легкой издевкой:
– Не уходи пока никуда, я скоро вернусь.
Понятное дело, Шрам не думал, что сталкер в состоянии куда-то уйти. Он ошибался, потому что не учел одного – Стрелок был на полном серьезе уверен в том, что умрет, если останется.
