Виви сначала воздерживалась от участия в приятном занятии, но вскоре, сдавшись, присоединилась к Алине и занялась этим делом с таким же страстным воодушевлением.
Тем временем Стеттон, навестив Мореля и сделав еще два-три собственных дела, прогуливался по солнечной стороне главной улицы Маризи, которая уходила на север от Уолдерин-Плейс.
На одной стороне улицы располагался парк, на другой — длинная череда роскошных зданий, самым внушительным из которых был белый мраморный дворец принца Маризи. В этот ранний час улица была почти пустынна.
— Тьфу, пропасть! — сказал сам себе Стеттон, продолжая прогулку. — Эта маленькая Виви пока что не выглядит несчастной, но к тому идет. С ней что-то нужно делать. Будет чудесно, если Науманн окажется в городе.
По пути обратно в отель он зашел в немецкую дипломатическую миссию и осведомился о Фредерике Науманне.
Ему было сказано, что его друга нет в городе, и он возобновил прогулку по Аллее. Впрочем, теперь он подгонял время в ожидании момента, когда снова сможет увидеть Алину.
Примерно через час он оказался в ее апартаментах.
Утренние покупки совершенно преобразили и Алину, и Виви — настолько, что его охватила острая радость и гордость от того, что она приняла именно его поддержку и деньги. Он приблизился, желая взять за руку эту удивительную, прекрасную женщину.
Ему хотелось, чтобы все ее видели, ему хотелось, чтобы люди знали, что она принадлежит ему. И более всего он хотел ее, хотя в присутствии Алины всегда испытывал странное чувство робости.
Инстинкт пытался подсказать ему, что рассудок для того и дан человеку, чтобы при виде Алины Солини он мог остеречь хозяина: ты имеешь дело с опаснейшей женщиной, у нее лицо ангела и сердце демона. Берегись!
Стеттон подошел к ней со словами:
— Теперь вы просто неотразимы.
— Это самое меньшее, что я могла сделать для вас.
— И Виви тоже! — сказал Стеттон. — Мадемуазель, позвольте сказать вам, что вы очаровательны.
Не говоря ни слова, Виви поклонилась, молча отошла в дальний конец комнаты и там села.
Стеттон бросил на нее быстрый взгляд и сказал Алине:
— Я хотел бы поговорить с вами.
Она улыбнулась, внимательно глядя на него.
— Да, — согласилась она, — нам необходимо прийти к взаимопониманию.
Она под каким-то предлогом выслала Виви и снова повернулась к Стеттону:
— Ну, месье?
Но, несмотря на принятое утром твердое решение, молодой человек обнаружил, что, оставшись наедине с ней, ничего не в состоянии сказать. Он смущался, казалось с трудом подыскивая слова, и, наконец, начал, заикаясь:
