Этот курс «на примирение» с СССР взят теперешним военным командованием и правительством. За превентивную войну против СССР стоит молодое офицерство, которое считает, что теперь для этого самое благоприятное время и что промедление смерти подобно, так как военная мощь СССР на Дальнем Востоке растёт громадными темпами. Поэтому идеолог молодого офицерства военный министр генерал Араки считает, что воевать против нашей страны надо сейчас, а не в 1935 г., когда численность и вооружение ОКДВА значительно возрастут.
14 июня 1932 г. начальник 4-го управления Штаба РККА направил Ворошилову и Егорову информацию о планах японского генштаба по оккупации Монголии. Этот агентурный материал был получен из японского военного источника в Берлине, и в нём давалась оценка действий Японии по захвату Монголии. При этом имелась в виду как Внутренняя Монголия, принадлежащая Китаю, так и Внешняя Монголия, то есть МНР. Японский источник отмечал в своём сообщении: японский генштаб считает, что правительство СССР из-за опасения вызвать военное столкновение с Японией примет меры к тому, чтобы не допустить использование китайцами советской территории для борьбы с японскими войсками в Маньчжурии. В Токио считали, по информации этого источника, что, вероятно, это решение советского правительства будет сопровождаться большой внутренней борьбой в Кремле и что Сталину будет нелегко подчинить себе те военные круги, которые считают, что партизанское движение настолько выгодно для Советского Союза, что его стоит поддерживать, даже идя на риск вызвать войну с Японией (26). Поэтому в Кремле будет найден компромисс, который сведётся к тому, что советский генштаб получит право использовать территорию Внешней Монголии для поддержки тех сил, которые будут ослаблять позиции Японии в Маньчжурии и военную мощь Японии. На этой территории, считали в японском генштабе, будет осуществляться сотрудничество между китайскими партизанскими силами и русскими.
У японского генштаба было довольно странное мнение о позиции Москвы в 1932 г. Сталин имел уже достаточно власти для того, чтобы держать в узде руководство РККА. И вряд ли кто-нибудь из высшего руководства армии высказал бы идею о предоставлении советской территории для организации и вооружения китайских партизанских отрядов, особенно учитывая международную обстановку в дальневосточном регионе. Пойти на это означало бы дать повод для военного конфликта с Японией, а это было совершенно неприемлемо для Москвы в 32-м. Усиление ОКДВА только начиналось, и до создания устойчивого военного превосходства над Квантунской группировкой было ещё далеко.
