Молодежь, стремясь выжить, пошла в бандиты и в конечном итоге перестреляли друг друга. На кладбища было страшно ходить, они заполнились могилами юношей от восемнадцати до двадцати пяти лет. Увидишь могилу сорокалетнего мужчины и с облегчением вздохнешь: «Пожил!». А ведь в другие времена стали бы те же молодые люди учеными, врачами, космонавтами, художниками…
В конце ноября начались у Зои преждевременные роды и отвёз её Георгий в родильное отделение известной московской больницы. К её удивлению рожала она в огромном отделении одна, лишь под утро подвезли ещё одну роженицу. Какой контраст с временами «застоя», и даже с концом восьмидесятых, когда в той же больнице рожала она своих сыновей, тогда было отделение переполненным, и врачи и акушерки всю ночь трудились как пчелки, принимая за одну ночь по двадцать-двадцать пять родов.
Родилась у них долгожданная дочка, которую, как мечтал Георгий, назвали Сонечкой. Девочка родилась сильно недоношенной, семимесячной, очень слабенькой. Она без конца болела, причём поднималась у неё высоченная температура, которую ничем не удавалось сбить и начинались фебрильные судороги. Это очень пугало Зойку и Георгия, ведь они были врачами и знали, что каждый судорожный припадок приводит к нарушению питания коры головного мозга и это в конечном итоге может повлиять на умственное развитие девочки.
Долго думали они, что делать, как поступить, и в конце концов на семейном совете решили, что нужно Сонечку как-то спасать и может быть лучше Зойке уехать с младшими детьми из беспокойной, пыльной, загазованной Москвы куда-нибудь в деревню, на свежий воздух. Ведь постоянной работы у неё всё равно теперь в Москве не было. Ну, и тут сразу же вспомнился родной Буй, ведь там и леса вокруг и питание деревенское, возможно там удастся Зойке их слабенького последыша на ноги поставить. Конечно, трудно ей будет там одной с двумя маленькими детьми справляться, но Георгий уехать теперь никак не мог. Он был в это время основным добытчиком в семье, да и Павлик и Алешей заканчивали школу и требовалось неотлучное присутствие одного из родителей в Москве.
Надеялись они, что жизнь в провинции будет полегче, там можно зелень, морковку, картошку посадить, и самое необходимое пропитание детям и себе обеспечить. Зойка, не откладывая дела в долгий ящик, собрала пятимесячную Сонечку и четырёхлетнего Петю и отправилась с ними в город детства Буй, а Георгий со старшими сыновьями остался в Москве. Зойка не паниковала, верила, что как-нибудь всё образуется, больше всего тревожило её здоровье дочурки. Тряслись они в поезде и напевала всю дорогу Зойка свою любимую песню, которую когда-то так волшебно исполняла Эдита Пьеха: «Где-то есть город тихий как сон, пылью тягучей по грудь занесён…!». Пела и представляла свою малую Родину, город детства Буй.
