– Вы приемный ребенок? – снова спросил Карстен.
– Нет, я же сказал. Почему вы спрашиваете?
– Вы знали Сиссель до переезда в Лусвику?
– Нет.
Карстен включил чуть раздраженного нетерпеливого полицейского:
– Почему вы так напуганы?
– Напуган? Да я не напуган. Просто мне неприятно быть здесь.
– Почему неприятно?
– Вы как будто думаете, что я… как-то связан с убийством Сиссель.
– А вы связаны?
– Нет, нет! Вы пошли по совершенному ложному следу.
– У нас есть кое-какие улики. Ваши отпечатки нашли дома у Сиссель, и мы…
– Я же сказал, что был там!
– Возможно, скоро найдем еще, – невозмутимо продолжил Карстен. – Анализ крови, ДНК, обыск вашего компьютера… – Он повесил слова в воздухе.
Пот проступил на лбу Гисле, но он продолжил отрицать свою причастность к убийству Сиссель.
– Вы в весьма серьезном положении, – сказал Карстен. – Ваши отпечатки пальцев обнаружены дома у жертвы убийства, о которой вы не рассказали нам, что бывали у нее. У вас тесные отношения с пропавшей девочкой. Как, по вашему мнению, мы можем расценивать это?
Гисле не ответил, обреченно пожав плечами, и содрал корку царапины на руке.
– Где Туне? – спросил Карстен.
– Понятия не имею, это чистая правда.
Это не имеет смысла продолжать, они ни на миллиметр не продвинулись. И спустя час Карстен поднялся.
– Я могу идти? – облегченно вздохнул Гисле.
– Нет, – ответил Карстен.
Гисле окончательно сник.
Магазины вот-вот должны были закрыться, на улицах почти не было людей. Шел мокрый снег, и дул мерзкий ветер. Рождественская елка на площади покачивалась, большие фонари качались вперед-назад. Несколько парней припарковали машины рядом друг с другом и разговаривали в открытые окна. У них играла такая громкая музыка, что Карстен не мог понять, как им удается вести разговор.
«Это Гисле Квамме?» – размышлял он. Им по-прежнему не удалось связаться с его родителями, и сейчас они работали над тем, чтобы найти родственников или знакомых семьи того времени, когда Гисле появился на свет.
Он выглядит испуганным, думал Карстен. Говорит неправду. Почему?
Сиссель. Туне. Соседи. Ученики Гисле.
В двери показался Эвен.
– Ты должен пойти посмотреть на это, – оживленно сказал он.
Карстен последовал за ним в его кабинет.
Эвен показал на монитор:
– Гисле записывал на видео, как Туне играла. Тут много записей. Мы просмотрели все, все они прекращались на моменте, когда она заканчивает играть. Кроме этой, – сказал он и нажал на «play».
Карстен молча стоял и смотрел несколько секунд на монитор. Запись была сделана дома у Гисле, он узнал обстановку. Они с Туне сидели за пианино. Вдруг он прервал ее, встал за ее спиной, снял с нее свитер и начал массировать ее плечи и шею.
