Бидлэйк расхохотался.
— Потому что они знают женщин лучше, чем кто бы то ни было.
— А может быть, потому, что они больше, чем кто бы то ни было, чувствуют нашу силу.
— Уверяю вас, — настаивала миссис Беттертон, — он шутит. Я знала его раньше, чем вы родились, дорогая.
Весёлость исчезла с лица Джона. Memento mori снова оскалилось из-за расплывающегося лица Мэри Беттертон.
— Может быть, тогда он был другим, — сказала Люси. — Вероятно, он заразился цинизмом от молодого поколения. Наше общество опасно, дядя Джон. Будьте осторожны.
Это был один из любимых коньков миссис Беттертон. Та немедленно поскакала на нем во весь опор.
— Все дело в воспитании, — заявила она. — Детей воспитывают теперь ужасно нелепо. Ничего удивительного, что они вырастают циниками. — Она говорила красноречиво. — Детям слишком рано позволяют слишком многое. Они пресыщаются развлечениями, привыкают ко всем удовольствиям с пелёнок. Я до восемнадцати лет ни разу не была в театре, — гордо заявила она.
— Бедняжка!
— Я хожу в театр с шести лет, — сказала Люси.
— А танцы! — ораторствовала миссис Беттертон. — Бал в день открытия охоты — какое это было событие! Потому что он бывал только раз в год. — Она процитировала Шекспира:
Нам праздники, столь редкие в году
[33],
Несут с собой тем большее веселье.
И редко расположены в ряду
Других камней алмазы ожерелья. —
А теперь они нанизаны, как жемчужины на нитке.
— К тому же поддельные, — сказала Люси.
Миссис Беттертон торжествовала:
— Вот видите! А для нас они были настоящими, потому что они были редки. Для нас не «притуплялось острие редких удовольствий», потому что они не были повседневными. Теперешняя молодёжь испытывает скуку и усталость от жизни, ещё не достигнув зрелости. Когда удовольствие повторяется слишком часто, перестаёшь его воспринимать как удовольствие.
— Какое же лекарство вы предлагаете? — осведомился Джон Бидлэйк. — Если мне как члену конгрегации разрешено будет задать вопрос, — иронически добавил он.
— Шалунишка! — воскликнула миссис Беттертон с устрашающей игривостью. Затем, переходя на серьёзный тон: — Лекарство одно: поменьше развлечений.
— Но я не хочу, чтобы их было меньше, — возразил Джон Бидлэйк.
— В таком случае, — сказала Люси, — они должны становиться все острей.
— Все острей? — повторила миссис Беттертон. — Но до чего мы тогда дойдём?
— До боя быков? — высказал предположение Джон Бидлэйк. — Или до сражений гладиаторов? Или, может быть, до публичных казней? Или до забав маркиза де Сада
