Натирра который раз обдумывала свои действия, поймет ли ее отец и самое главное сестра. Если удастся уговорить сестру, то отец подчинится им, даже если ему это будет противно. Но теперь, когда она не только сбежала с человеком, но и сама привязала себя к нему, она удостоверилась в своей правоте. Он был необычным, понятно, что даже она понимала, что ее же чары сделали его для нее таким. Но все равно в нем было еще что-то такое, которое притягивало к нему других.
Лайцбрингер хоть и полуорк, но был привязан к нему какими-то невидимыми нитями. Он прощал Юрию много, что для орка очень необычно. Затем непонятная преданность тролля, вот это уже абсолютная редкость. Опять же Урчун воин из воинов, элита троллийской расы, и тут добровольное подчинение, и не какой-нибудь контракт, а реальное подчинение на долгие годы. Я уже не говорю о чистокровном орке Лецкашаке, который был пилотом на этом корабле. Тот только что пушинки не сдувал с этого человека.
Была у него какая-то способность, которая буквально привораживала к нему всех.
Да и анализируя свои чувства и действия, Наттира поняла, что фактически не она его приворожила, а он ее. Причем не своей внешностью, даже для людей он не был красавцем, что уж его сравнивать с дроу или эльфами. В нем чувствовалась какая-то надежность и цель дарованная богами. Он даже сам не понимал этой цели, и скорее всего даже не догадывался о ней, но печать богов освещала его ауру и защищала.
С такими как он, всегда что-то происходило, и вокруг него всегда собирались верные ему существа, которые готовы были последовать за ним хоть на край вселенной. Вот и эта орка, которая была приставлена к нему как шпионка, уже по уши была в него влюблена. Ее импульсы, непроизвольно посылаемые ею, буквально сбивали с ног, а те взгляды, бросаемые на Натиру, могли убить или как минимум испортить «карму».
Только на это надеялась Натира при пробуждении своих родных, на это и их дар, который бы позволил им понять сущность этого человека.
Наконец-то из регенерационных камер выпустили родичей Натирры. Хорошо, что она присутствовала при этом, иначе скорее всего Илкаша пришлось бы уложить в эту камеру следующим. Очень уж агрессивно отреагировали на свое пробуждение отец с дочерью, и теперь я понимал, что мое заявление про доведение им решения матриархов, было мягко говоря не обдуманно.
Натирра проводила их в специально отведенную для них комнату. И эту ночь она не ночевала со мной, похоже, что разговор затянулся на долго. Но зато утром, мне на сеть пришло сообщение, где меня звали на завтрак. Натирра пощадила меня, и моя порция состояла из нормальной еды, а не их поджаренных насекомых и салатов изо мха. Вначале разговор был не о чем, или как говорили на Земле – о погоде. А затем, когда в принципе прием пищи был окончен, на меня посыпались вопросы, которые в основном исходили от младшей сестры Натирры.
