Когда же толпа измученных томлением на солнцепеке и непонятным ожиданием пассажиров, наконец, шумно и с раздражением стала рассаживаться по своим местам, отец Феодор испытал противоречивые чувства: с одной стороны несколько огорчился, увидав, что ему досталось место над колесом, а значит, более тряское и тесное, чем он рассчитывал. А с другой – радостное удивление и облегчение от того, что кресло рядом было занято той самой женщиной, не так давно горько плакавшей в платочек. Знать, положил Бог им все-таки встретиться. Отец Феодор удовлетворенно хмыкнул в усы. Мысль о том, что он поступил неправильно, не давала покоя. И вот теперь у него есть шанс все исправить.
Он уложил ручную кладь на полку, опустил свое сухопарое тело на жесткое сиденье у окна, и принялся обстоятельно устраиваться: достал из маленькой барсетки какой-то серый комок, расправил на коленке, поднес к губам. И через пару минут комок превратился в полукруглую дорожную подушку, которую отец Федор тут же и определил себе на шею. Соседка покосилась на него, удивленная, видимо, такой предусмотрительностью. Тем временем священник вытащил бутылочку с водой и уместил ее рядом с собой, поблизости. Завершила весь процесс обустройства толстая книга в коричневой безымянной обложке, какие обычно надевают на учебники старательные и аккуратные ученики. Ее он положил перед собой на шаткий столик, открывавшийся из спинки переднего кресла. Покончив с этими приготовлениями, отец Феодор с облегчением откинул голову на видавший виды подголовник и поправил свою подушечку. Вот только теперь он смог расслабиться. Кажется, отпуск все же начался. Левая рука его незаметно скользнула в карман, где лежали маленькие нитяные четки.
Все расселись, водители проверили билеты, докурили свои сигареты и автобус, наконец, кряхтя и поскрипывая, тронулся в путь. Отец Феодор мягким движением просто и уверенно перекрестился, и закрыл глаза…
Он проснулся на первой остановке, часа через два. Проснулся от тишины. Двигатель молчал, в салоне почти никого не было. Он попил тепловатой воды из своей бутылочки, спрятал в карман брюк четки, и вышел на улицу размять ноги. Подступал вечер, но летом это совсем не чувствуется. Было так же жарко и светло, как и днем. От выхлопных газов, разогретого асфальта и сигаретного дыма было трудно дышать, но даже такой воздух был лучше автобусной духоты. Отец Феодор среди курильщиков поискал глазами водителей, подошел к ним и спросил о времени стоянки.
