Даже крепышу андалузцу не хватало сил натянуть тетиву дакотского лука, чтобы пустить стрелу дальше чем на двадцать метров. И дело не в том, что индейцы сильнее, просто их с детства приучали развивать силу рук и особенно пальцев.
— Когда дакот натягивает тетиву, он ее словно клещами сжимает, — уверял Андухар. — Нипочем не выскользнет! Я как-то попытался, но не успел и до половины натянуть долбаную тетиву, как она выскользнула из пальцев, а эти козлы так и покатились со смеху. Потом я попытался сделать зарубку на древке стрелы, чтобы зацепиться за нее ногтем большого пальца — и в итоге сорвал ноготь.
Сьенфуэгос любил слушать рассказы Сильвестре Андухара — не только потому, что они помогали скоротать время в скучном и унылом путешествии, из них он узнавал много нового о жизни обитающих в этих местах туземцев, только почему-то показывались они на глаза крайне редко, появляясь и исчезая откуда ни возьмись, словно призраки.
Это в густом лесу или среди нагромождения скал прятаться довольно легко, но чтобы оставаться незаметным посреди пустынной и голой равнины, где не растет ничего кроме травы, требуется настоящее мастерство.
Андухар утверждал, что в тяжелые времена, когда они воевали с другими племенами или шли через чужие земли, где неизвестно, чего можно ожидать, краснокожие разбивали лагерь на берегу какого-нибудь озера, но спать позволялось лишь детям, женщинам и старикам.
Воины же рыли глубокие траншеи на некотором расстоянии от стойбища, прятались в них, накрывшись травой и ветвями, и проводили там всю ночь без сна, готовые в любую минуту выскочить наперерез обескураженному врагу, которому бы вздумалось напасть.
У них просто потрясающе острое зрение, а также обоняние и слух, они могут целый день просидеть, не двигаясь с места, даже ни единый мускул не дрогнет на лице. А потом вдруг бросаются на добычу с быстротой молнии. Поэтому враги почтительно называют их «люди-змеи».
Вспоминая, с каким дружелюбием встречали их жители острова Гуанахани и какими открытыми, доброжелательными и страстными людьми они оказались, канарец не мог не задаваться вопросом, как могло случиться, чтобы в Новом Свете, открытом всего лишь семнадцать лет назад, жили столь разные народы, а их обычаи настолько разительно отличались?
Если ему не изменяла память, остров Гуанахани, или Сан-Сальвадор, как назвал его адмирал, находится к востоку от Кубы — иными словами, почти на полпути между островом Эспаньола и берегом того огромного континента, куда его принесли морские течения, пока он лежал без сознания. Тем не менее, выходцы с Гуанахани были очень похожи на жителей Эспаньолы, но ничем не напоминали краснокожих этих огромных прерий.
