– Как это хорошо. А я и не знала. Я еще никогда об этом не слышала.
– Ох, это так весело! Вот когда мы с Эми Лоуренс…
Заглянув в ее широко раскрытые глаза, Том понял, что проговорился, и замолчал, сконфузившись.
– Ах, Том! Так, значит, я не первая, у тебя уж была невеста?
И она заплакала. Том сказал:
– Не плачь, Бекки. Я ее больше не люблю.
– Нет, Том, любишь, ты сам знаешь, что любишь.
Том попробовал обнять Бекки, но она его оттолкнула, повернулась лицом к стене и плакала не переставая. Том опять было сунулся к ней с утешениями и опять был отвергнут. Тогда в нем заговорила гордость, он отвернулся от Бекки и вышел из класса. Он долго стоял в нерешимости и тревоге, то и дело поглядывая на дверь, в надежде, что Бекки одумается и выйдет к нему. Но она все не шла. Тогда на сердце у Тома заскребли кошки, и он испугался, что его не простят. Ему пришлось вынести долгую борьбу с самим собой, чтобы сделать первый шаг, однако он решился на это и вошел в класс. Бекки все стояла в углу, лицом к стене, и всхлипывала. Том почувствовал угрызения совести. Он подошел к ней и остановился, не зная, как приняться за дело. Потом нерешительно сказал:
– Бекки, я… я никого не люблю, кроме тебя.
Ответа не было – одни рыдания.
– Бекки, – умолял он. – Бекки, ну скажи хоть словечко.
Опять рыдания.
Том достал самую главную свою драгоценность – медную шишечку от тагана, протянул ее Бекки через плечо, так, чтобы она видела, и сказал:
– Бекки, хочешь, возьми себе?
Она ударила Тома по руке, шишечка покатилась на пол. Тогда Том твердыми шагами вышел из школы и отправился куда глаза глядят, чтобы в этот день больше не возвращаться.
Скоро Бекки начала подозревать что-то недоброе. Она подбежала к двери; Тома нигде не было видно; она побежала кругом дома во двор; его не было и там. Тогда она позвала:
– Том, вернись. Том!
Бекки прислушалась, но никто не откликнулся. Она осталась без товарища, совсем одна, в молчании и одиночестве. Она села и опять заплакала, упрекая себя; а в это время в школу уже начали собираться другие дети; ей пришлось затаить свое горе, унять свое страдающее сердце и нести крест весь этот долгий, скучный, тяжелый день, а кругом были одни чужие, и ей не с кем было поделиться своим горем.
