Я с обидой посмотрела на чёрного кота. Этот обжорливый тунеядец, забившись под самый дальний табурет, глядел на меня полными чистосердечного раскаяния глазами. Как-то неправдоподобно это выглядело, особенно в сочетании с выпирающим мохнатым пузом.
Плюнув на это неблагодарное дело, как поиск кошачьей совести, я решила немного проветриться. Ближайшие несколько часов у меня нет ни малейшего желания видеть или слышать мяуканье Баюна. Накинув на плечи зимний тулуп, оставшийся в Избушке ещё со времен моей предшественницы, и прихватив с собой метлу, я пошла к выходу. В спину мне долетел истошный вопль:
- Прости, Настенька! Я так, мяу, больше не буду!
Я, не оборачиваясь, ехидно обронила:
- Естественно ты больше не будешь. Потому что больше нет! Я думаю, неделька сухого пайка пройдёт для тебя незаметно. Ты так не считаешь?
Последнее, что уловил мой слух до того, как дверь за спиной захлопнулась, были горькие причитания по поводу дискриминации вымирающего вида котов. Тоже мне, обиженный и обделённый! Ага. Только обратно пропорционально ширине хари!
В лицо подул зимний, морозный ветерок, пробирающий до костей. Сегодня стояла на удивление погожая погода. Солнце ярко светило, по небу неспешно плыли одинокие облака, искрился белоснежный снег. И чёрные вороны, не упускающие возможность оповестить меня о своём присутствии. Эти пернатые облюбовали старую яблоню, растущую на заднем дворе. Но и высоким забором с лошадиными головами они не гнушались. Как ни выйду во двор, вечно пугаюсь до нервной икоты. Спасу от них нет! Что я уже только не перепробовала: и яду сыпала, и порчу наводила, и так пыталась разогнать. Ничего не помогло. Приходится мириться с таким настырным и умным соседством.
И вот сейчас, привычно вздрогнув от звуков, издаваемых вороньими горлянками, я неспешно направилась к воротам. Для меня всё время моего проживания в этом дома остаётся загадкой: как Лёшка умудряется перелазить через этот забор? Высоченный частокол из гладких, плотно прилегающих к друг другу гладких брёвен, ни сучка, ни задоринки, с лошадиными черепами на верхах, со стороны казался неприступным. А нет! Для лешего он не представлял из себя даже маломальского препятствия.
Покрепче сжав древко метлы, я прогулочным шагом углубилась в чащу Леса. Стыдно признаться, но летать я на ней не умею. Позорище! Ведьма с метлой, а, как пользоваться ей, не знает. Все мои попытки научиться летать, заканчиваются форс-мажором. Не, ну, кто же знал, что у Соловья настолько маленькое дупло. Представляете, мужику 752 года, а он в дупле живёт. Как сказала бы моя прабабушка: «Срамота!». Так вот, не справившись с управлением, я влетела в это самое дупло. И всё бы ничего, если бы не получилось, как в сказке про Винни Пуха. Я застряла. Меня оттуда часа два доставали, так ещё и намекнули, что кое-кому не помешало бы похудеть. Ух, я тогда рвала и метала! Надоели уже со своими подковырками, извращенцы несчастные.
