Невероятно, но незнакомец появился из этого моря оружия невредимым. Даже накидка, повязанная вокруг его плеч, была цела. Я ожидала увидеть злость на его лице, но вместо этого лишь заметила ожесточенное ликование. Он протолкнул меня вперед, целясь из лука в толпу. Мне показалось, он что-то невнятно говорил. Выпущенная им стрела рассыпалась сотнями искрами света, которые, соединившись, упали обжигающей сетью на царей. Они бросились в разные в стороны и, словно пьяные, спотыкались друг о друга. Это было прекрасное наказание. Когда он прицелился во второй раз, цари, не дававшие войти нашим солдатам, потеряв строй, разбежались кто куда.
— Госпожа, — сказал незнакомец, опустив глаза. — Я прошу прощения за страх, причиной которого я, возможно, стал.
Теперь я была уверена, что он не был брахманом. Догадки и предположения завертелись в голове. Я прищурила глаза, чтобы лучше разглядеть его.
— Меня не так легко напугать, — ответила я.
* * *
Вскоре после того, как я расположилась под деревом, мой муж поспешил ко мне. Я заметила, что он хмурился. Он начал было что-то спрашивать, но потом увидел мои ноги и покраснел. Опустившись на колени, он начал осматривать мои стопы. Он сделал из листьев чашку и принес мне воды из пруда, чтобы я утолила жажду и омыла ноги. Затем, оторвав кусок от своей накидки, он обмотал мне ноги и извинился, что не заметил мои страдания, так как был поглощен проблемами. Когда я спросила какими, он лишь покачал головой.
Я внимательно посмотрела на его лицо, пытаясь вспомнить его среди тех портретов, которые я видела. Но на холсте был нарисован самоуверенный мужчина с усами, короной на голове, драгоценными сережками и длинными вьющимися локонами, которые были смазаны маслом и источали аромат. Это же лицо — худое и загорелое, с высокими, аскетическими скулами, волосами, зачесанными назад — смущало меня.
И я, не в силах больше бороться со своим любопытством и исполненная решимости, быстро скинула накидку с его плеч. Вот они, шрамы от сражений! Я осмелилась прикоснуться к шраму в верхней части руки. Его глаза устремились на меня. Странно, но это были словно совсем другие глаза! Как такое возможно? Но нет, у меня не было права даже и думать об этом, не то чтобы спросить! Теперь это была моя судьба. Ради семьи и пророчества, сделанного при моем рождении, я должна была достойно встретить все испытания.
— Ты Арджуна? — спросила я.
Он не ответил, но улыбнулся, и черты его лица тут же смягчились. Это должно было польстить мне, но на сердце у меня было тяжело. Тем не менее я заставила себя не убирать руку с его плеча. «Ты его жена», — сказала я себе. На ощупь шрам был тверже, чем я представляла, словно наконечник стрелы все еще находился под кожей. Я провела ногтем по шраму, как учила меня колдунья, и почувствовала, как он резко задержал дыхание.
