* * *
В одном мой дворец не отличался от других: благодаря здешним сплетникам новости разносились по нему моментально. И часа не прошло после случая с Дурьодханой, как Кунти вызвала меня в свои покои. (Что заставило меня задуматься, сколько из моих служанок подкуплены ею, чтобы следить за мной.) Я была удивлена этим вызовом. Со времени своего прибытия во дворец моя свекровь еще не пыталась мной командовать. Когда я пришла к ней, то увидела на ее лице знакомое выражение злобы, вызванной моей глупостью. На мгновение мне показалось, что время повернулось вспять, и я вновь стала юной, неопытной невесткой. Она вежливо и презрительно спросила, почему я не слежу за языками своих служанок, и потребовала, чтобы я немедленно призналась, что случилось с Дурьодханой.
— Может быть, мой сын мог бы успокоить своего двоюродного брата, — сказала она. — Плохо, что ему придется унижаться из-за твоей глупости, но здесь дело серьезное. Ты не знаешь, каким мстительным и опасным может быть Дурьодхана.
Я понимала, что Кунти права. То, что она предлагала, было разумно, да я и сама уже об этом думала. Если бы она разговаривала в другом тоне, я бы последовала ее совету. В конце концов, она знала клан Кауравов гораздо лучше, чем я, и не раз справлялась с их злыми кознями. Но повелительный тон Кунти — вместе с чувством вины — заставил меня заупрямиться. Я, так же вежливо, как и она, ответила ей, что сама могу со всем разобраться. В конце концов, царица я или нет? Если я сочту нужным рассказать обо всем мужу, я это сделаю. И ей нет нужды вмешиваться в такие незначительные события в ее возрасте, когда уже пора сосредоточиться на духовном.
Кунти посмотрела на меня, так яростно поджав губы, что их почти не стало видно. Возможно, она поняла, что, скажи она что-нибудь еще, начнется открытая война, которая может только принести вред ее сыновьям. Может быть, наша стычка с безжалостной ясностью дала ей понять, кто здесь хозяйка. А может быть, она подумала: ладно, пусть пеняет потом на себя.
Я поклонилась, чтобы показать, что наша встреча окончена.
Я не сказала Юдхиштхиру, что произошло. Он был раздражителен и трудноуправляем, я могла только сделать хуже. Я сказала себе, что извинилась бы, если бы Дурьодхана пожаловался моим мужьям, но он никому ничего не сказал. Может быть, он стеснялся? Может, Кунти слишком серьезно восприняла то, что было, в общем-то, просто незначительным инцидентом? Днем он продолжал шпионить, а по ночам играть на деньги с Юдхиштхирой. Карна тоже вел себя так же, как раньше, общаясь со всеми с усталой почтительностью. Но, возможно, купание все же пошло принцу на пользу, потому что неделю спустя он объявил, что отец прислал ему письмо, в котором просит его вернуться в Хастинапур.
