Ведь только сапфиры бывают такого голубого цвета?
И все же не драгоценные камни заставили ее выпустить шкатулку из рук.
Причудливая линия на камне имела продолжение — из него торчал маленький отросточек стального цвета, на конце которого росло что-то вроде ресниц.
Ида никогда не видела ничего подобного.
Это было похоже на кончик…
…маленького плавника.
Что же это такое?
Крайне осторожно она вытянула указательный палец и слегка дотронулась до отростка. Металл казался таким же твердым, как камень, если не еще тверже, и она снова почувствовала какой-то электрический импульс.
Она повертела шкатулку, чтобы рассмотреть окаменелость со всех сторон, и подумала: «Здесь только одна часть животного. Значит, это животное? Как еще это можно назвать? Но если это ископаемое, что это за отросток?»
Она быстро закрыла тяжелую крышку, и напряжение в груди сразу же ослабло. Она долго сидела молча, просто глядя прямо перед собой, мысленно ругаясь и думая: «Это же чистое безумие! Что это такое может быть?»
В полном замешательстве она еще немного посмотрела на закрытую крышку, испытывая удивление, любопытство и страх.
С верхнего этажа раздался храп. Ида прервала свои размышления, опять запихнула шкатулку в вечернюю сумочку и положила туда же перечницу.
Затем посмотрела на лестницу.
Да, Поль. Поль. Это чудовище.
Мне надо к нему подняться. Сейчас я ему покажу, этому негодяю, а потом смоюсь отсюда.
Или? А что, если он опять на меня набросится?
Девушка снова расслабилась и заплакала.
Что он со мной сделал? Я такая грязная…
Но злость опять одержала верх, и она взяла на кухне маленький нож — пусть он только попробует, теперь моя очередь получать удовольствие! — и стала подниматься по лестнице.
Наверху был один туалет и три спальни. Из одной спальни доносился его храп, но Ида решила сначала осмотреться. Одна из комнат была набита всяким хламом и картонными ящиками. В ней также хранились набор для игры в гольф и картины, которые предстояло развесить. Вторая комната служила кабинетом, где на книжных полках стояло несколько изданий «Справочника лекарственных средств», а на стене висели дипломы со змеей и посохом над ней.
Точно. Ведь он же врач.
И тут она все вспомнила.
Он же дал мне таблетки! И первую уже в этом мерзком автобусе.
А вторую потом, как там он сказал: полтаблетки? Да, от полтаблетки еще никому не было плохо!
Она почувствовала, что начинает краснеть и злиться. Вместе с тем ей было стыдно, и все это усугублялось похмельем и плохим самочувствием.
