Она посмотрела куда-то вдаль.
— Быть может, он еще не родился, — проговорила она задумчиво.
Он не знал, что думать о ней; его ослепляла ее душа, ежеминутно менявшая свой цвет. И все-таки его влекло к ней, как бабочку, которая летит на огонь и сгорает.
Наступило долгое молчание, только слышны были журчание ручья и жужжание жуков. Издали раздался громкий звук труб.
Это означало, что Веспасиан прибыл на Кармель и приближался к алтарю иудейского бога.
Вероника поднялась и направилась к опушке леса.
— Куда ты? — спросил Тит.
— Посмотреть на римлянина перед алтарем нашего бога, — ответила она с усмешкой. — Если хочешь, можешь идти за мной.
В один миг он подбежал к ней и заглянул в ее спокойное лицо.
— Ты еще гневаешься на меня, Вероника? — спросил он мягким, вкрадчивым голосом.
— За что? За то, что ты поцеловал меня во сне? Я уже об этом забыла.
— Будет время, когда ты об этом вспомнишь, — сказал он мрачно.
— Вот как?
— Да. Это будет тогда, когда Рим украсит меня вот этим за разрушение Иерусалима, — ответил он, вынимая лавровую ветвь, которую Вероника не заметила раньше.
Она посмотрела на нее и побледнела.
— Лавровая ветвь… — пробормотала она. — Где ты нашел ее?
Он с некоторым удивлением взглянул на нее.
— Ручей пронес ее мимо меня, когда я выслеживал исчезнувшую мореплавательницу.
Она сжала губы и пошла вперед. Глубокая складка легла между ее тонко очерченными бровями, придавая лицу что-то демоническое. Он не обратил на это внимания, думая все время только об одном: кого она любит?
Когда они приближались к поляне, где был сооружен алтарь, Вероника вдруг обернулась к Титу.
— Отдай мне ее, — глухо проговорила она и потянулась за веткой.
— Зачем?
— Эта ветка моя, я бросила ее в ручей. Значит…
Быстрым движением он спрятал ветку за спину.
— То, до чего дотронулась рука Вероники, — сказал он с улыбкой, — драгоценно для Тита. Я ни на одну минуту не расстанусь с твоей веткой.
— Все-таки я требую отдать ее. Она предназначается не тебе.
— А кому?
— Победителю!
— Значит, мне.
В ее упрямстве было для него что-то обаятельное. Она капризничала, как ребенок.
— Когда же ты мне ее отдашь? — спросила она.
— В тот день, когда уста Вероники прильнут к устам Тита.
— Никогда.
Они вышли на широкую поляну. Навстречу им шел Агриппа. Он удивленно смотрел на них.
Тит рассказал царю, где они встретились, но не сказал о том, что между ними произошло.
Когда Агриппа после обратился к сестре, прося объяснений, она только пожала плечами. И все-таки Агриппа успокоился, потому что Вероника странно улыбалась, когда она останавливала свой взгляд на Тите. Когда Вероника так смеялась…
