. Дело было ночью на улице Сталина. Строили баррикаду. Подкатил грузовик, наполненный мешками с песком. Джуба вместе со всеми начал разгружать машину, а в это время со стороны улицы Тельмана подкрался грузинский БРДМ
[3] и открыл огонь. Все разбежались, а Джуба не успел или не захотел. Непонятно. Темное дело. К утру наши отбили улицу, забросав бронированную машину бутылками с зажигательной смесью. Охваченный пламенем БРДМ отступил. Говорят, экипаж так и сгорел внутри. Но это только слухи. А тело Джубы, изрешеченное пулями, лежало на снегу. Не верится, что Джубы больше нет. Так и вижу его улыбающееся смуглое усатое лицо. Из Чернобыля, куда он поехал добровольцем, вернулся живой и на вид здоровый, а смерть свою нашел в родном городе от рук оккупантов.
«Молодец, – услышал я из темноты чей-то кряхтящий от натуги голос и подскочил от неожиданности. – У тебя не будет бумажки, чемпион?» Незнакомец явно издевался надо мной. Мне было досадно, что кто-то видел то, чего не должен был видеть. Я молчал и поправлял на себе одежду, а тот чиркнул спичкой и закурил. В десяти шагах от меня у стены школы в темноте тлел огонек сигареты кряхтевшего. «Тебе что надо?» – спросил я незнакомца и подошел поближе. Тот сидел на корточках со спущенными штанами над своей дымящейся кучей и смотрел на меня снизу вверх. Я пытался бросить курить, и его сигарета сильно меня раздражала. Я потушил ее ногой прямо у него во рту.
Вышел я из школы немного успокоенный. «Зачем насмехаться над тем, кого не знаешь?» – думал я. У меня руки чесались пристрелить его, хорошо сдержался. Все-таки свой, хоть и тупорылый. Посиди теперь на своем дерьме и подумай о смысле жизни, если, конечно, у тебя есть мозги.
Я прислушался. Кажется, стреляют на баррикаде возле института. «Не надо так спешить, еще успеешь навоеваться», – осаживал я себя, но ноги сами несли меня вверх по улице Ленина. А Андрейка все-таки молодец. Наверно, он тоже там. Где ж ему быть? Всю ночь его ищу. Пожму ему руку при встрече. Обниму этак по-мужски. Или по-братски. Сейчас все так здороваются, мода такая пошла. Но, если честно, многим я бы и руки не подал.
Я положил на истоптанный замерзший снег свой карабин и присел на деревянный приклад. Кости, обтянутые кожей, соприкоснулись с деревом. Слишком жестко. Тогда я размотал зеленый мохеровый шарф и подложил под себя. Спиной я прислонился к стене баррикады из мешков с песком. Отлично. Хорошо сижу. Да и денек выдался на редкость теплый, несмотря на зиму.
