Вымысел героического мифа достигает своего пика в обожествлении героя. Вероятно, обожествленный герой существовал в качестве божества раньше, чем вернувшийся к массе бог-отец. В хронологическом порядке ряд богов можно выстроить так: богиня-мать – герой – бог-отец. Однако только с возвышением первобытного отца, которого никогда не забывали, божество получило черты, которые мы видим в нем до сих пор.
В этом сокращенном изложении нам пришлось намеренно отказаться от использования богатого материала многочисленных саг, мифов, сказок и нравоучений, которые подтверждают наши умозаключения.
В. В этом эссе мы много говорили о прямых и подавленных (в смысле цели) половых влечениях, и смеем надеяться, что такое подразделение не вызовет у читателей сильного отторжения. Считаем, что подробный разбор этой темы не будет лишним даже в том случае, если нам придется, отчасти, повторить уже сказанное выше.
Первым и вместе с тем наилучшим примером подавленного в смысле цели полового влечения стало для нас развитие либидо ребенка. Все чувства, какие ребенок питает к своим родителям или опекунам, без всяких ограничений укладываются в желания, придающие определенное выражение сексуальным устремлениям ребенка. От этих любимых им людей ребенок требует всей понятной и известной ему нежности: он хочет их целовать, прикасаться к ним, смотреть на них, он проявляет любопытство к их гениталиям, хочет видеть, как они отправляют естественные потребности, он обещает матери или няне жениться на них (независимо от того, что он под этим подразумевает), девочка предлагает отцу родить для него ребенка и т. д. Прямые наблюдения, как и позднейшее психоаналитическое исследование остаточных детских ассоциаций, не оставляют ни малейших сомнений в непосредственном слиянии нежных и ревнивых чувств, а также сексуальных намерений; все эти данные свидетельствуют о том, что ребенок со всей основательностью делает любимого человека объектом всех своих, не вполне еще концентрированных, сексуальных устремлений.
Эти первые любовные построения ребенка, в типичных случаях, подчиняются Эдипову комплексу, и вытесняются, как известно, с наступлением латентного периода. То, что остается от этих построений, представляется нам чистой и нежной привязанностью к тем же лицам, но без «сексуальной» составляющей. Психоанализ, изучающий глубины душевной жизни, смог легко показать, что сексуальные устремления первых детских лет никуда не делись, но, продолжая существовать, вытесняются в подсознание. Психоанализ вселяет в нас мужество утверждать, что во всех случаях, когда мы сталкиваемся с нежной привязанностью, она является преемницей чувственной объектной привязанности к определенному лицу или его прототипу (imago). Психоанализ может – конечно, после проведения особого исследования – в каждом данном случае, показать, существует ли еще сексуальное устремление в подсознании, или оно уже полностью исчезло. Для того чтобы подчеркнуть это более отчетливо, можно сказать: твердо установлено, что это устремление продолжает существовать как форма и как возможность и в любой момент может быть активировано в результате регрессии; вопрос заключается лишь в том, что не всегда можно со всей определенностью решить, насколько сильно и действенно это влечение. Надо проявлять осторожность в отношении двух источников ошибочного суждения: Сциллы недооценки вытесненного бессознательного, и Харибды склонности использовать меру патологического для оценки физиологической нормы.
