"Может, _такой_ жизни ты хочешь?" - насмешливо спросил он себя, вновь вспомнил о ночевках на вокзале и с омерзением передернулся. Нет, и в _этом_ было что-то не то: страстное, жертвенное, но ненормальное, недолговечное, как истерика или исступление...
- Да что тебя мучает?! - в раздражении от беспричинности своих мыслей воскликнул Кукин.
Он встал, закурил и снова начал бродить по квартире, подолгу останавливаясь перед окнами, бесцельно разглядывая до мелочей знакомый вид, открывающийся из них, и чувствуя, как в груди, что с ним стало бывать последнее время, лишь сильнее расползаются неясные смятение и тоска.
"Чего тебе надо?.." - еще раз спросил он, даже не пытаясь ответить, потому что это был уже не вопрос, а так - пришикивание, одергивание.
...В час ночи Кукин неторопливо собрал, уложил в полотняную сумку все необходимое в командировке и вышел из квартиры.
Свет на лестнице был выключен, Кукин оказался в совершенной темноте и с полминуты отыскивал ключом замочную скважину. Темнота, как и обычно, не вызвала у него страха; единственное, что беспокоило до тех пор, пока не нащупал перила, - это опасение споткнуться о что-нибудь на лестничной площадке.
Взглянув на черную, словно нежилую, глыбу соседнего дома, Кукин не спеша прошел по двору, а потом побрел серединой шоссе к светящимся магазинным окнам, испытывая удовольствие от одиночества среди спящего села, от густой темноты и тишины августовской ночи.
Длинное здание магазинов стояло у обочины против развилки, где в шоссе вливалась дорога из села Ивановки. Фонари над магазинными дверями освещали полукруг перед зданием. Кукин сел на одинокую скамью, стоящую у границы этого полукруга, неторопливо, настраиваясь на долгое ожидание, достал пачку сигарет, закурил, посмотрел на другую сторону шоссе.
Он сидел как раз против ивановской дороги, сидел к ней правым боком; теперь, когда повернулся, слева - в углу между шоссе и ивановской дорогой - стали видны смоляно-черные на фоне чуть светлевшего неба кроны деревьев и побеленный штакетник, ограждающий территорию детского сада, за которым был уже пустырь, а за ним поля; метрах в тридцати - сорока от Кукина стоял облицованный керамической плиткой павильончик автобусной остановки, а по правую сторону дороги на Ивановку, далеко от нее отступив, протянулся порядок из пяти домов.
Все это Кукин оглядел рассеянно и вернул взгляд на силуэт павильончика, потому что там тускло светился какой-то фонарь. Кукин вглядывался, стараясь понять, что там такое.
