Сам экземпляр лубочной картинки выполнен в середине XIX века, и художник нам не неизвестен, лист поступил в коллекцию Московского Исторического музея в 1921 г. от А. А. Бахрушина.
На красочном листе изображены монах (мнихъ) и врач, беседующие внутри врачебницы, где стоит стол с набором предметов для приготовления лекарств и печь с разведенным огнем. «Причастися лжицею покаяния, и будеши причастнии вечны жизни».
Здесь слово «лжицею» не означает «ложью», это форма от «лжица», что значит «ложечкой» или «чайною ложкой» – мера лекарства, используемая и в наше время. Весь совет духовного врача звучит как: «Покайся – и тебя ждет жизнь вечная».
Людмила Сукина
Трапеза в миниатюрах русских синодиков XVII–XVIII веков: от Евхаристии до пиров грешников
Синодики – рукописные, а позже и гравированные книги для записи имен в целях церковного поминания были в Русском государстве второй половины XVI–XVII столетий и в России XVIII века основным источником знаний о нормах благочестивого поведения для массы верующих[168]. В Древней Руси синодики-помянники появились, вероятно, еще в домонгольское время[169], а древнейший список русской редакции догматического предисловия к поминальной части – Чина православия датируется концом XIV – нача лом XV веков[170]. Самой поздней, преимущественно русской по происхождению, частью синодика является литературный сборник, предшествовавший помяннику. Он сложился в конце XV веке, и его первоначальная редакция связывается с именем и литературно-публицистической деятельностью Иосифа Волоцкого[171]. Наибольшее распространение синодик-сборник получил в XVII столетии, когда он служил уже не только литургическим целям, но и входил в традиционный круг домашнего нравственно-учительного чтения[172].
В XVII–XVIII веках особую популярность приобретают лицевые рукописи синодиков, снабженные десятками миниатюр, иллюстрирующих основные эпизоды включенных в синодичные предисловия литературных текстов. Эти миниатюры увеличивали учительное значение синодиков, так как давали наглядные образцы «праведного и неправедного жития», смысл которых был понятен даже человеку неискушенному в богословской учености.
Одним из излюбленных художниками и часто повторяющихся в миниатюрах синодиков был образ трапезы, в разных эпизодах наделенный как положительной, так и отрицательной коннотацией. Этот образ восходит к древней христианской традиции, наделявшей трапезу символическим смыслом благотворительной жертвы или греховного излишества.
