— Значит, она здесь ночевала? — уточнил Слава.
— Наверное, здесь.
— Почему неуверенно говорите?
— Да потому, милый, что не видела, в какое время Солнышкина сюда прошла. Сегодня, кажется, не входила.
— А вчера?
— Вчера не моя смена была. В восемь утра сегодня заступила.
— Со сменщицей не разговаривали?
— Особо-то нам с ней не об чем говорить. Все на десять рядов уже переговорено. Сказала она, что дежурство прошло спокойно. Ночью, когда после одиннадцати замыкаем изнутри дверь, никто не стучался.
— Бывает, стучатся?
— Сколько угодно. Весна на дворе. Девчата молодые, загуливаются без меры. Сплошь и рядом за полночь приходят ночевать. Экзамены вот только в последние дни удерживают их в комнатах. Сутками напролет зубрят учебники.
«На каждом шагу загадки!» — сердито подумал Голубев и помчался назад в училище, опасаясь, как бы еще и Нино не проморгать. Вики по-прежнему не было. Кавазашвили, по мнению Славы, отвечала на экзамене очень долго, но вышла она из аудитории веселая и показала тотчас окружившим ее сокурсницам три растопыренных пальца. В ответ раздался завистливый вздох: «С тебя — бутылка».
— Новое поколение выбирает пепси, — игриво ответила Нино и заторопилась к выходу.
Слава перехватил ее у дверей:
— Привет, счастливая.
Кавазашвили будто споткнулась:
— Здравствуйте.
— Чего пугаешься?
— Ничего.
— Где Вика?
— Я откуда знаю, где.
— Она в общежитии ночевала?
— Не знаю.
— У тебя что, красавица, память девичья? — с упреком спросил Слава и предложил выйти в скверик возле училища, чтобы поговорить без свидетелей.
Тихий майский день был солнечным и теплым. В сквере буйно цвела сирень. Хорохорились в весеннем экстазе задиристо чирикающие воробьи. По утоптанной песчаной дорожке Голубев и Кавазашвили подошли к подновленной недавно скамейке. Не сговариваясь, сели поодаль друг от друга. Слава быстрым взглядом окинул плотную фигуру Нино в укороченном выше колен ярком платье с глубоким вырезом на красивой пышной груди и посмотрел в подведенные тенями жгуче-черные глаза.
— Договоримся сразу о беседе без лукавства? — спросил он.
— Я и в прошлый раз с вами не лукавила, — тихо ответила Кавазашвили. — И вообще никогда не лукавлю.
— Никогда не лукавят только малолетние дети да простофили. Насколько понимаю, ты ведь не из них?
— Как хотите, так и понимайте.
— Что случилось с Викой?
— Ничего. Сдала экзамен и, наверно, уехала домой в Новосибирск.
Слава укоризненно покачал головой:
— А говорила, что не лукавишь…
