— Чо барабанишь? Читать разучился?
— Ага, буквы малость подзабыл, — съерничал Слава. — У вас сегодня санитарный день или все ушли на фронт бороться с организованной преступностью?
— Шефа повезли в церковь отпевать, потом — на кладбище.
Голубев прикинулся незнайкой:
— Что с ним случилось?
— Скоропостижно умер.
— Инфаркт?
— Я в болезнях не разбираюсь, — примитивно увильнул от ответа здоровяк.
— Я тоже не врач, — из солидарности сказал Слава и развернул удостоверение. — Сотрудник уголовного розыска. Предлагаю побеседовать на вольную тему.
Парень уперся туповатым взглядом в документ. Изучив его, буркнул:
— Сторож я тут.
— А где Михаила Буфетова можно увидеть?
На лице парня появилась гримаса, похожая на удивление.
— Ну, я Мишаня… то есть Михаил Буфетов, — не сразу ответил он.
— Почему из личного телохранителя шефа. превратился в сторожа? — воспрял духом Голубев.
— Власть переменилась.
— Кто теперь «Лебедем» командует?
— Черемисин пока.
— Может, пропустишь в офис? Сядем рядком да потолкуем ладком…
Буфетов распахнул дверь. Пропустив Голубева, щелкнул запором. Усевшись в кресло, бросил желтенький фильтр искуренной сигареты в стоявшую рядом фаянсовую урну и сразу закурил новую. Разговор вначале складывался плохо. Мишаня оказался из тех молчунов, которые каждое слово произносят с потугой.
Почти полчаса Славе пришлось потратить лишь на то, чтобы узнать, каким образом Буфетов стал телохранителем Генерального директора. Оказывается, познакомился он с Теплоуховым два года назад в бассейне «Нептун». У обоих на груди были одинаковые татуировки. Разговорились о морской десантной службе. Вспомнили некоторых отцов-командиров, и Теплоухов предложил Буфетову «непыльную, но денежную работу».
С таким же трудом пришлось выуживать и сведения о других охранниках «Лебедя». Кроме Мишани, подчинявшегося только Теплоухову, охранников — шестеро. Возглавляет их тридцатилетний Максим Помыткин — «Бывший армейский старлей и мастер спорта по боксу». Двое — из прошедших Афган десантников воздушных войск. Тоже спортсмены-разрядники. Остальные «мастера кулачного боя». Проще говоря, уголовники, отсидевшие в лагерях кто по пятилетке, а кто и дольше.
— И такая мощная гвардия упустила ни за понюшку табака итальянский гарнитур? — спросил Голубев.
Буфетов затянулся сигаретой:
— К тому гарнитуру отношения не имею. Моя обязанность была охранять только Николая Валентиновича.
— Как же ты не уберег шефа?
— Сам он от моей охраны отказался. Заставил квартиру стеречь.
