Его отвели в участок, где он поговорил с Бобби Андесом.
— Новости, — сказал тот. — Сводка из Топпинга, ночью на шоссе еще на кого-то напали, как на вас.
— Возможно, те же парни.
— Проверили номер… — Тони Гастингс смотрел на него. — К сожалению, его сняли с машины на свалке.
Тони Гастингс вдруг понял, что Бобби Андес хочет поймать эту троицу. Для полицейского это логично.
Бобби извинился:
— Если не возражаете, нам бы ваши отпечатки тоже.
— Мои?
— Без обид. Мы нашли несколько отпечатков на багажнике вашей машины, он торчал из воды.
Бобби Андес был явно этим доволен. Он попросил Тони повторить его рассказ. Нападение на шоссе, остановка и спущенное колесо, разделение семьи, поездка в лес, выход оттуда, все. Бобби Андес сочувствовал, он качал и качал головой, и по ходу разговора его сочувствие наполнялось злостью.
— Паскудные ублюдки, — сказал он. — Вонючие сукины дети. — Он бросил ручку и откинулся на стуле. — Всю вашу семью, черт возьми. Только представьте себе!
Тони Гастингсу не требовалось этого представлять. Он был благодарен Бобби Андесу за сочувствие, хотя и удивлен им, а что думать о злости — не знал.
— Звери, — сказал Бобби Андес.
Он сказал:
— У меня были жена и ребенок, она от меня ушла. Дела это не меняет. — Он поднял руки и изобразил, как свертывают шею. Его лицо пошло пятнами. — Мы их возьмем, — сказал он. — Положитесь на меня.
И хвать! — резко сжал кулак.
Спасибо за участие, подумал Тони, но какой с этого прок?
Бобби Андес стал деловой.
— Я бы хотел, чтобы вы задержались до завтра, — сказал он. — У нас есть ордер на осмотр трейлера, и мы ищем улики по вашей машине. Вы нам можете понадобиться.
— Ладно.
— Мы пустим обращение к свидетелям по телевизору. Вдруг ваш глухой старик в пикапе объявится.
— Что он может?
— Свидетельствовать. Кто знает, что он видел. Если только не забоится. Как, продержитесь сегодня?
— Наверное.
— Где поесть, знаете?
— В мотеле, наверное.
— Итальянское любите? Загляните в «Джулио».
— Спасибо.
— И вот еще. Хоук спрашивает, как вы распорядитесь. Похороны. Сами знаете.
Сами знаете. Тони Гастингс не знал. Похороны.
— Я сам этим должен заниматься?
— Подумайте, не к спеху.
— Я никого не знаю, кто занимается похоронами.
— Вы можете все здесь сделать, а потом переправить их. Могу вам кого-нибудь посоветовать.
Переправить их.
Он взял такси до «Джулио» и один съел итальянский обед, предварительно выпив. Выпитое напомнило об одиночестве, и обед был хорош, отчего ему стало еще хуже. Он купил журналов, чтобы перемочь вечер, и вернулся в мотель.
