— Может, ну их? — хрипло сказал он.
— А может, что-то случилось? Ты — хозяин. У тебя полон дом гостей. Надо идти… — глухо отозвалась я.
В дверь продолжали настойчиво стучать, и Авид нехотя сполз с меня, проведя по обнаженной коже теплой рукой с подрагивающими пальцами. Разгоряченное тело отозвалось мурашками и стоном.
— Мы продолжим. — Утвердительно кивнул головой мужчина, накидывая на свою полураздетую фигуру халат, снятый с меня.
— Иди, дверь выломают, — я прикрылась одеялом.
Граф сунул ноги в сапожки и пошел по лестнице вниз. Я быстро вскочила, нашла домашнее платье, со всей возможной скоростью надевая его, одновременно прислушиваясь к звукам у подножия башни. До меня донеслись глухие мужские голоса. Слов слышно не было. Приведя себя в порядок, я прокралась к проходу и прислушалась. Один голос был пьяным и звонким. Другой — глухим и недовольным. Пьяный голос говорил зло и агрессивно. Голос графа звучал, наоборот, все тише. Затем раздался глухой стук, шаги, и все стихло. Держась за стену, я аккуратно спускалась по ступеням, готовая в любую минуту бежать обратно наверх. Добравшись до нижней площадки, я высунула нос из-за двери в полутемный коридор. Там никого не было. Значит, Авид ушел с этим человеком. Что ж, подождем. И я потихоньку стала подниматься обратно. А через некоторое время вернулся граф. Он был хмур и неразговорчив. От возбуждения не осталось и следа. А также он был чем-то очень обеспокоен.
— Проблемы? — тихо спросила я.
— Нет. — ровно ответил граф.
— Действительно, женский мозг не способен понять изощренных мужских заморочек… — пробурчала я себе под нос. Во всех временах и мирах — все одно и то же. Только, когда дело станет совсем тупиковым, их неподражаемые и умные головы наконец-то вспоминают про жен, подруг и матерей и бегут за разрешением ставшей уже безвыходной, ситуации.
— Если проблем нет, давай танцевать. А то завтра они появятся. — ровно сказала я и подошла к задумчивому графу.
— Действительно. — Переключился Авид и предложил мне руку. И мы стали разучивать фигуры местных танцев.
Когда, по его мнению, я начала двигаться легко, он меня отпустил. За окном появилась бледная полоска зари.
— Ты ложись, поспи. — Тепло сказал он. — Тебе предстоит нелегкий вечер.
— А ты? — зевнула я.
— А я — на кухню и в конюшню. Охотникам с утра должны приготовить с собой в дорогу легкие закуски к мясу. А конюхи — осмотреть еще раз коней. Да и самому надо взглянуть. Прошу тебя, — он присел передо мной на корточки и посмотрел серьезно мне в глаза, — сегодня, без меня, ни в коем случае, слышишь? Ни в коем случае! Не выходи из башни.
