— А давай добежим до вашего поселения, посмотрим, вдруг кто-то да остался? Посоветуемся!
— Давай! — обрадовался Седрик. — Я как-то об этом не подумал!
— Тоже мне, сын Вождя! Мысли шире!
— А вдруг там засада?
— Не думаю. Ради двух котят они не будут рисковать удачной охотой. А у них сейчас много пленников!
— И папа, и мама! — личико будущего вождя неожиданно сморщилось, и из глаз побежали слезки.
— Так! — я грозно на него посмотрела. — Хватит рыдать! Нам нужен тот, кто сможет дать мудрый совет. Думай, сын своего отца!
Седрик перестал плакать и нахмурил брови: — Да, нам надо в поселок!
Мы перекинулись в кошек и плавно заскользили в тени хвойного леса в сторону холмистого предгорья.
Через полтора часа мы бродили в человечьем обличье по опустевшим пещерам. Седрик сначала тихо, потом громко начал кричать: — Эй, есть кто живой? Это я, Седрик! Отзовитесь!
Мы шли по анфиладе благоустроенных и отделанных комнат. Там стояли лежанки, накрытые мягкими серыми шкурами, шкафчики, столики и кресла. Была даже водопроводная система с канализацией! Я зашла, отметилась, попила и помыла ручки.
— Послушай, ястребиный коготь, а кладовые с едой у вас имеются?
— Кто? — повернулся ко мне мальчишка.
— Да так, — махнула я рукой, — так есть у вас тут что поесть? А то, — сурово посмотрела на него, — закушу тобой!
— Не закусишь! — легкомысленно поддразнил ребенок. — Что ты можешь одна без мужского руководства?
— Да ты, однако, шовинист! Так где колбаса, мужчина?
— Следуй за мной. — важно сказал сын вождя и мы двинули в закрома.
И чего только не было на леднике в глубинах пещерного лабиринта! И колбаса, и мясо: сырое, закопченное и даже стоял горшок с мясным супом. Вот его-то мы и вытащили.
— Как его разогреть? — простонал мой некормленый уже сутки желудок.
— Просто! — сказал ребенок и повел меня на кухню. Огня в очагах не было, но паренек взял поленья, сложил их колодцем, натолкав внутрь коры, и два невзрачных серых камушка. Постучав один об другой, он легко высек искры, и вот уже затрещала кора, и поднялся огонь.
— Ставь горшок на плиту. — приказал последний мужчина из клана пум.
Скоро горшок нагрелся, и по всему лабиринту потянуло сытным мясным запахом.
Издалека, из невообразимой глубины, вдруг послышалось эхо шагов. Мы одновременно вскочили, загораживая собой ценную емкость. Малец схватил тяжелый глиняный кувшин и встал у дверного проема. Шаги грозно приближались. Седрик замахнулся.
— Тише, не стоит делать того, о чем впоследствии пожалеешь! — раздался надтреснутый и хриплый, но вроде не совсем старческий, голос.
