дело – извиняться! Ну, письма до тебя не доходили, ладно. Но чтоб ребенок не знал про «Хогварц» – тут прям хоть караул кричи! Сам-то ты чего, никогда не интересовался, где твои предки всему обучились?
– Чему – всему? – не понял Гарри.
– ЧЕМУ ВСЕМУ? – громовым раскатом повторил Огрид. – А ну-ка обожди-ка!
Он вскочил. В ярости он, казалось, заполнил собой всю лачугу. Дурслеи вжались в стену.
– Это ж как же прикажете понимать?! – зарычал Огрид. – Стало быть, этот мальчонка – вот этот вот самый – не знает ничего – ничегошеньки – НИ ПРО ЧТО?!
Это уже чересчур, подумал Гарри. Он, в конце концов, ходит в школу, да и оценки у него неплохие.
– Ну, кое-что я знаю, – вмешался он. – Считать умею и прочее.
Огрид только отмахнулся:
– Про наш мир, я имею в виду. Твой мир. Мой мир. Мир твоих родителей.
– Какой мир?
Видно было, что Огрид готов взорваться.
– Дурслей! – грозно пророкотал он.
Дядя Вернон мертвенно побледнел и прошептал что-то вроде «тыры-пыры».
Огрид потрясенно смотрел на Гарри.
– Но должен ж ты знать про мамку с папкой, – сказал он. – Они же знаменитые! И ты сам – знаменитый!
– Что? Мои… мои мама и папа… они разве знаменитые?
– Не знает… не знает… – Огрид, запустив руку в волосы, ошарашенно уставился на Гарри. – И тебе не сказали, кто ты есть? – спросил он после долгой паузы.
Дядя Вернон вдруг набрался храбрости.
– Замолчите! – потребовал он. – Немедленно замолчите, сэр! Я запрещаю рассказывать мальчику что бы то ни было!
Человек и похрабрее Вернона Дурслея дрогнул бы под свирепым взором, которым наградил его в ответ Огрид; когда же великан заговорил, каждый звук буквально вибрировал от гнева.
– Ему не сказали? Не сказали, что было в письме, которое оставил при нем Думбльдор? Да я сам там был! Сам все видел! Яс’ те, Дурслей? И ты все годы скрывал?
– Что скрывал? – возбужденно спросил Гарри.
– МОЛЧАТЬ! ЗАПРЕЩАЮ! – в панике завопил дядя Вернон.
Тетя Петуния задохнулась от ужаса.
– Ой, да увяньте вы оба, – презрительно бросил Огрид и провозгласил: – Гарри! Ты – колдун.
В лачуге повисло молчание. Только слышно было, как грохочет море и свищет ветер.
– Я – кто? – ахнул Гарри.
– Колдун, яс’дело, – повторил Огрид и вновь плюхнулся на диван, со стоном просевший еще ниже. – И оченно неплохой, ежели чуток натренируешься. С такими предками кем тебе еще быть? Короче, давай-ка уже прочитай письмецо.
Гарри протянул руку к вожделенному желтоватому конверту, адресованному «Море, Лачуга на скале, Жесткая половица, мистеру Г. Поттеру». Он развернул письмо.
