Гарри бросился к письму, но тетя Петуния его опередила.
– Можете открыть, если хотите, – сказал Гарри, – но я все равно услышу, о чем оно. Это вопиллер.
– Брось его, Петуния! – взревел дядя Вернон. – Не прикасайся! Это опасно!
– Но оно адресовано мне, – прохныкала тетя Петуния. – Мне, Вернон, взгляни! Миссис Петуния Дурслей, кухня, дом № 4, Бирючинная улица…
Тут у нее перехватило дыхание от испуга. Красный конверт задымился.
– Открывайте скорей! – понуждал ее Гарри. – Покончите разом! Это же все равно случится.
– Ни за что!
Ее рука дрожала. Она дико озиралась, словно в поисках выхода, но было слишком поздно – конверт загорелся. Тетя Петуния закричала и уронила его на стол.
Из языков пламени зазвучал страшный громопо-добный голос, который, эхом отдаваясь в замкнутом пространстве, заполнил собой всю кухню:
– Петуния, вспомни мое последнее!..
Тетя Петуния была близка к обмороку. Ноги ее подкосились, она опустилась на стул рядом с Дудли и спрятала лицо в ладонях. Остатки конверта беззвучно догорели и превратились в пепел.
– Что это было? – Дядя Вернон охрип от волнения. – Что… я не понимаю… Петуния?
Та молчала. Дудли смотрел на мать, тупо разинув рот. Страшное молчание ширилось. Гарри в полном изумлении следил за тетей; голова буквально разрывалась от боли.
– Петуния, дорогая? – робко позвал дядя Вернон. – П-петуния?
Тетя подняла голову. Ее била дрожь. Она сглот-нула.
– Мальчишка… мальчишка должен остаться, Вернон, – пролепетала она.
– Ч-что?!
– Он останется, – повторила тетя Петуния, не глядя на Гарри. И снова встала.
– Он… но, Петуния…
– Что скажут соседи, если мы выбросим его на улицу? – Несмотря на чрезвычайную бледность, к тете Петунии быстро вернулся обычный решительный тон. – Начнут задавать вопросы, захотят знать, куда мы его отправили. Придется его оставить.
Дядя Вернон сдулся, как лопнувшая покрышка.
– Но, Петуния, дорогая…
Тетя Петуния не дослушала и повернулась к Гарри.
– Будешь сидеть в своей комнате, – велела она. – Из дома не выходить. А сейчас – спать.
Гарри не пошевелился.
– Кто прислал вопиллер?
– Не задавай дурацких вопросов, – отрезала тетя Петуния.
– Вы что, переписываетесь с колдунами?
– Я сказала, спать!
– Что это значит? Вспомни мое последнее – что?
– Немедленно спать!
– Откуда?..
– ТЫ СЛЫШАЛ, ЧТО СКАЗАЛА ТЕТЯ! НЕМЕДЛЕННО СПАТЬ!
«На меня напали дементоры, и меня могут исключить из школы. Я хочу знать, что происходит и когда я отсюда выберусь».
Едва оказавшись у письменного стола в темной спальне, Гарри трижды написал эти слова на трех отдельных листах пергамента. Первое письмо он адресовал Сириусу, второе Рону, а третье Гермионе. Сова Гарри, Хедвига, улетела на охоту; ее пустая клетка стояла на столе. В ожидании ее возвращения Гарри мерил шагами комнату. Голова пульсировала от боли, и в ней теснилось столько мыслей, что заснуть вряд ли бы удалось, хотя от усталости болели и чесались глаза. Оттого, что ему пришлось тащить на себе Дудли, ужасно ныла спина и жутко саднили шишки на голове.
