— Говорят: тебя укусили, а мне что до этого? — сказал водонос. — Все, что они сделали, — нашли труп, отдали его аксакалу, даже без савана, а сами пошли на пирушку. Кто знает, может быть, сами убийцы там теперь и угощаются…
— Упокой, господи, бедную мать!
— Аминь! — отозвался водонос. — Говорят: не играй хвостом льва, не играй острием ножа. И верно. Кто такая была мать Савсан, чтобы тягаться с Гани-джан-байбачой?! Лучше бы покорилась своей судьбе и вернулась живой в Каракуль.
— Мать не может покориться, Ахмед-джан! — возразила старуха. — Мать сама пойдет на смерть, чтобы защитить свое дитя. Мать не побоится ни льва, ни острого ножа…
Ахмед покачал головой и ничего не ответил.
Фируза, тяжело вздохнув, спросила:
— Это хауз позвал Савсан и утащил ее в воду?
— Да уж, — отвечала старуха, — у нас теперь и хаузы стали кровожадны, как люди, избавь нас, боже, от такой беды!
И старуха плюнула через левое плечо и подергала себя и Фирузу за мочку уха.
А водонос, хорошо знавший историю Савсан, не промолвил ни слова.
С молодых лет он разносил воду по домам, знал все семьи в тех кварталах, которые обслуживал, но никогда не раскрывал рта. Два раза в день он приносил в бурдюке воду людям, получал свой хлеб насущный, вечером возвращался домой к своей старухе и ложился спать. У него не было детей, и он любил Фирузу, как дочь, и всегда приносил ей что-нибудь вкусное из того, что ему давали. И сейчас он не стал рассказывать страшную историю Савсан, потому что не хотел, чтобы девочка узнала, какими трагедиями полна Бухара. А старухе Дилором он уже раньше рассказал все.
Каракуль — один из туменов, или районов, Бухары — находился в непосредственном подчинении у бухарской администрации. В самом же районе распоряжались казий, амлякдар, миршаб и раис. Раис осуществлял надзор за благочестием населения, за тем, ревностно ли соблюдаются предписания шариата, правильны ли меры веса и длины у торговцев. Он же отдавал приказания о наказании нарушителей порядка.
Каракуль — небольшой городок с населением в пять-шесть тысяч семейств, с торговыми рядами, караван-сараем, старинной мечетью. Посредине города протекала река Зеравшан, но летом она пересыхала. Эта река была полноводной, пока текла через Самарканд, Миенкалу и Гиждуван, успевала напоить эти города вдоволь, а когда добиралась до Каракуля и Бухары, то мелела и высыхала. В Каракуле от безводья выгорали поля, погибали целые кишлаки, все заносило песком. Люди пили воду из колодцев.
