Хотелось кричать, но я лишь кусала губы и сжимала ладони в кулаки.
Тахира сказала, что будет больно. Я не знала, что так сильно. Как только получилось не расплакаться — сама не знаю, а Шаккар все двигался и двигался, увеличивая темп проникновения в меня, а затем застыл и закинув голову, закрыл глаза. Зарычал так, словно превратился в дикого зверя. Еще один толчок, более сильный, чем все предыдущие, затем снова и снова и все закончилось. Внутри разгоралась боль, по бедрам потекло что-то горячее до отвращения.
Мужчина осторожно перекатился и лег рядом, тяжело дыша. Вся его грудь была усыпана бисеринками пота, а глаза по-прежнему закрыты.
Я тоже закрыла глаза, мечтая о том, чтобы это никогда не повторилось.
Что там говорила Тахира о том, что мне ЭТО может понравится? Да никогда! Как же больно!
Открыв глаза, попыталась сесть, но тут же тяжелая рука придавила меня к ложу. Шаккар привстал и осмотрел меня с каким-то удовлетворенным блеском в темных глазах.
— Лежи! Я прикажу рабам принести воды, чтобы ты могла помыться! — сказал и сам встал, да как был, в чем мать родила, так и направился к выходу из шатра. Я проследила взглядом за его спиной, широкой, темной, опустилась ниже на тонкую талию и ягодицы, взглянула на длинные ровные ноги, но стоило мужчине обернуться и шагнуть назад, к ложу, я зажмурилась.
Мужчина приблизился и опустился рядом. Потянулся ко мне и пальцами коснулся сомкнутых глаз.
— В следующий раз будет иначе, — сказал он и я вздрогнула. Мне совсем не хотелось этого следующего раза. Пусть идет к своей Сарнай, а меня оставит в покое.
— Посмотри на меня, Майрам! — приказал он. Не попросил, а именно — приказал и я, подчинившись, распахнула глаза и увидела склоненное над собой лицо варвара. Он смотрел пристально, но больше ничего не произнес до тех самых пор, пока в шатер не вошли его люди, тащившие бадью, наполненную водой. Только укрыл меня покрывалом, скрыв от чужих глаз, а когда мужчины вышли, снова раскутал и легко, как пушинку, поднял на руки и понес к бадье.
— Я сам смою кровь! — сказал он довольно. Мне оставалось только повиноваться.
Вода в бадье оказалась теплой и приятно освежила разгоряченное тело. Шаккар осторожно опустил меня в воду, а затем принялся мыть, бережно, словно я была хрупким сосудом в его руках. Прикосновения варвара в этот раз не причинили неудобств, хотя он касался меня в самых потаенных уголках тела. Я настолько расслабилась, что, кажется, уснула и пришла в себя, только когда оказалась на ложе. Дернулась и огляделась по сторонам.
