— Я не пошел к Сарнай, — ответил Шаккар. — Мне надо подумать!
Аббас кивнул, словно понимал, о чем речь. Он только недавно встретил Воительницу у ее шатра — женщина выглядывала Шаккара. Ждала, ведь это по праву была ее ночь. Повелитель должен делит свои ночи поровну между женами, таков закон. Потому Аббас немного удивился, заметив фигуру брата, склоненную у огня. Не удержался и подошел, сел рядом, завел разговор. Что бы не связывало Аббаса с Сарнай, Шаккара он любил, при этом понимая, что в какой-то степени предает, когда вступает в связь с его первой женой.
— Что заставило тебя задуматься? — не удержался от вопроса молочный брат.
Шаккар даже не взглянул на него, продолжая смотреть в пляшущее пламя и неожиданно Аббас сам понял причину его размышлений. Понял и вздохнул, догадываясь, что сам Шаккар еще не совсем принял то, что сейчас прочувствовал его брат.
— Как все сложно! — произнес Аббас вслух.
— Мое сердце горит! — ответил принц.
— Это же хорошо! — брат улыбнулся.
— Непривычно! — ответил Шаккар. — Мудрец Давлат, которого я помню не так хорошо, как его изречения, говорил, что любовь делает нас слабыми и слепыми! Но она же источник счастья и жизни на земле! — мужчина вздохнул.
Аббас ничего не сказал, только усмехнулся, соглашаясь со словами брата.
Как неожиданно они вспомнили о Давлате! Сколько воды утекло с тех самых пор, когда он покинул Вазира, забрав с собой часть его людей. Где они теперь, ведают только боги. Да и не это сейчас важно, не это мучает Шаккара. Аббас понимал, что его брат, его принц думает о молодой жене, еще не догадываясь, что Майрам — подарок богов для принца.
— Я иду спать! — сказал Аббас, вставая. — Завтра продолжим путь.
— Иди, — кивнул ему брат, а сам остался у огня, понимая, что в шатер первой жены сегодня не придет.
Ночь смотрела на спящую землю сияющими звездами. Тучи уносились прочь, оставив над обозом только чистое небо. Где-то вдалеке гремел гром и его отголоски заставляли лошадей всхрапывать и водить ушами. Шаккар сидел у костра еще долго, а затем встал и пошел сам не зная куда…и только позже понял, что ноги принесли его к шатру маленькой лани по имени Майрам.
Шаккар несколько долгих мгновений стоял у входа. Его руки сами потянулись к пологу, но мужчина так и не поднял его, не вошел внутрь. Развернулся и направился прочь, почти сорвавшись на бег…
… Эту ночь Шаккар провел у костра, так и задремав сидя, словно простой воин.
Большой Дворец просыпался. Потягивался ото сна. По огромным залам пролетел ветерок, тревожа тонкие завесы в спальнях. Само здание вздохнуло и открыло глаза-двери, наполняясь тихим шумом множества шагов.
