Кортес улыбнулся.
- Пожалуй, я тебя возьму! - сказал он.
Шут подпрыгнул на месте и завертелся вокруг сеньора.
- Кортес смел! Кортес добр!.. Кортес великодушен!..
Кортес снова остановился.
- А ты меня не продашь, Сервантес? - спросил он и взглянул шуту в серые глаза.
- Нет, нет, ваша милость! Слово шута, - не продам!- ответил шут, но глаза спрятал.
Кортес поднялся на крыльцо хмурый, ушедший в свои мысли. Никто с ним не заговаривал. Лопе тоже не решился напомнить о себе, - сегодня сеньору, видимо, не до камзола.
Толпа у дома поредела.
- Сегодня в церкви, перед дневной мессой, шут Сервантес что-то громко кричал о генерал-капитане, - передавали в толпе. - Шут хотел поссорить Кортеса с губернатором.
- Поссорить? Они и без того враги,- тихо сказал Алонсо Пуэртокарреро, самый старый из капитанов.
Многие разошлись; другие стояли еще долго, до вечера, точно ожидали чего-то.
Деваться Лопе было некуда; он побродил по улицам и снова вернулся к дому Кортеса. В церкви уже отошла вечерняя месса. Горели фонари у столов, но утреннего писца уже не было; люди стояли вокруг и сидели прямо на столах. Тусклые кормовые огни одиннадцати судов светились на рейде.
Еще не все готово было к отплытию, мало запасли зерна, солонины, мало пороха и оружия. Кортес продал собственное поместье и закупал коней и боевое снаряжение. Зато людей было много - четыреста с лишним человек - большая армада.
Губернатор Веласкес тоже вложил свою долю в расходы по снаряжению армады: две бочки кислого вина.
- Губернатор и так получит свою долю доходов,- толковали вокруг столов. - Пятая часть всей добычи пойдет королю, десятая - наместнику Индии, и двенадцатая - губернатору острова.
- Да еще генералова доля, да капитанам, пушечным мастерам, арбалетчикам, мушкетерам, - всем по двойной и по тройной доле, - сказал кто-то из Темноты. - Что же тогда останется нам, простым солдатам?
Никто не ответил солдату. Людям точно не хотелось сейчас думать о будущем.
- Там видно будет! - помолчав, пробормотал пожилой солдат с обвисшими усами.
- Не бойтесь, сеньор Кортес нас не обидит! - крикнул чей-то мальчишеский неуверенный голосок.
- Не обидит, сеньор Кортес не обидит, - поддержали парня еще два - три голоса.
Кортес все еще не выходил из дому. Он заперся у себя в дальней комнате с секретарем армады и никого не велел пускать.
Было поздно. Толпа уже собиралась разойтись, когда увидели какого-то мальчишку, который бежал через площадь прямо к дому Кортеса. Мальчишка был без шляпы и очень взволнован.
