- Тихо. Тихо надо. Прошу разойтись, - твердил полицейский. - Разберемся.
Адель оторвалась от окна. Лицо теперь у нее было бледное, испуганное и усталое.
- Они идут сюда, Макс, - прошептала она.
- Ну и что?..
Адель зябко закуталась в халат и вяло опустилась на стул.
Полицейский и двое штатских вошли прямо в спальню.
- Прошу встать и одеться, - сказал полицейский.
Человек под одеялом усмехнулся. Адель рывком сбросила на пол одеяло. Полицейский вздрогнул и переступил с ноги на ногу. Штатские растерянно переглянулись. На кровати лежал безрукий инвалид. Что-то жуткое было в его фигуре, завернутой в безукоризненно чистое белье… Он очень напоминал статую. Бледное, с бескровными губами и холодными глазами лицо, тонкое, как ствол, туловище с обрезанными плечами и длинные жилистые ноги с плоскими ступнями. Человек вдруг закашлял. И туловище заходило, словно на шарнирах, а ступни ног застучали по спинке кровати, как деревянные. Полицейский солидно нагнулся, поднял одеяло и аккуратно Покрыл им безрукое туловище…
Допрос был коротким.
- Как вас зовут?
- Макс Оссе.
- А вас?
- Адель.
- Жена?
- Да.
- Свидетельство о браке?
- Потеряно.
- Когда поженились?
- О, это длинная и забавная история, - усмехнулся безрукий. - Были знакомы, потом любили. Потом война и прочее. Все перемешалось. В сутолоке внезапно потерялись…
- А потом?..
- А потом… - Он бросил на Адель жесткий взгляд. Та опустила голову.-Как видите, она снова со мной. И опять счастливы.
Полицейский подошел к шкафу и распахнул дверцы. Среди костюмов висел голубой мундир с серебристыми погонами.
- Осторожней, не запачкай мой мундир, - предупредил Макс.
Один из штатских прикусил губу. Другой - смотрел в окно, затем, обернувшись, резко спросил:
- Скажите, знаком ли вам Карл Шульц?.. - Помолчав, добавил: - И Антон Штрейтвизер?..
Безрукий передернул обрубками плеч:
- Может быть, и знакомы… Какое это имеет отношение ко мне?
- Они члены «немецкой имперской партии», замешаны в антиконституционных действиях.
- Чепуха, - нахмурился Макс. - Наша партия, в отличие от коммунистов, на легальном положении.
Полицейский, взглянул на штатских, потом, на Макса и, вздохнув, протянул ему бумагу:
- Распишитесь.
Макс высоко поднял ногу с плоской, как доска, ступней.
- Какой прикажете? Правой?- Он поднял ногу и протянул ее в сторону штатских: - А хотите, могу и левой!..
- Извините, - смешался полицейский и растерянно повертел в руках листок бумаги.
- Такие вещи не забывают. В другом случае я бы вас ударил… - стальным голосом отчеканил Макс. - Адель, распишись там, - равнодушно добавил он и отвернулся.
