Черноволосая наклонилась и направилась к профессору. Тот немигающим взглядом посмотрел на девушку. Черноволосая смутилась, и неожиданно отступила.
Шамай посмотрел на профессора и ощутил в себе холодок. Словно на него линули ледяной воды. И не стал задерживаться. Быстро вышел из палатки.
Шут Дуля уходил последним, подмигнув:
— Алексей Викторович, вы оригинал… Но от такой телки я бы не отказался!
Профессор приказал:
— Иди и ты!
Эдик растерянно моргал. Ему показалось странным, что Шамай покинул помещение, и отказался от своей навязчивой атаки.
Алексей Викторович видя его растерянность, ответил:
— Ничего необычного…бессловесное внушение. Тем более Шамай и сам колебался. Он ведь не такой дурак и почувствовал, что со мной ему ловить нечего!
Эдуард несколько бестактно заметил:
— Нужно быть полным идиотом, чтобы поверить в этот бред. Хотя мне мозги выворачивает на изнанку. Так порой можеть быть убедительным маньяк.
Профессор с печальной улыбкой ответил:
— Увы многие вожди сект обрастают адептами, и привлекают к себе сторонников. И дело не только в высокой внушаемости многих людей. Очень многие из нас нуждаются в том или ином наставнике. Поэтому справляют молитвы и готовы слушать любого гуру. Это дает чувство успокоения, и единства. Ты словно в родной семье и защищен.
Эдуард улыбнулся и спросил у профессора:
— А вы сами как думаете? Есть ли у кого-либо истина? Или все религии являются заблуждением?
Профессор-психолог пожал плечами и заявил:
— Я не собираюсь, кому бы то ни было навязывать свои взгляды. Но в принципе, ни в одну религию фанатически не верю. Хотя, например конфуцианство вполне конструктивная религия. Оно учит: создай семью, продли род, трудись, соблюдая законы, учись, накапливай знания. При этом не учит молитвам богам, считая это напрасной потерей времени. Но я моя религия в душе…
Эдуард выжидающе спросил:
— А вы верите в Бога?
Профессор с улыбкой ответил:
— Верю! Хотя порой возникаю сомнения!
Эдуард кивнул головой и заметил:
— Вообще глядя на наш мир, легче поверить, что Бога нет, чем Он есть.
Ведь наш мир это ад!
Алексей Викторович ласково заметил:
— Но не лишенный прелести при этом!
После пары чашек кофе у Эдуарда поднялось настроение, и он, покинув профессора, двинулся по Утришу. В первую очередь на пляж.
В теле жажда движения и так ласково светит солнце в конце мая. Морской воздух обдувает мускулистый торс Эдика. Во-вторых, кофе вновь пробудило либидо у молодого мужчины и желание найти себе подругу вместо исчезнувшей Ленки.
