Это казалось не возможным, ведь звук в вакууме не передается, но и Борис говорил, и восхитительная Лена его слышала.
— Нас лишили воздуха.
Красавица логично ответила:
— Зато не слышно вони, ты представляешь, какое унижение плавать в дерьме фашистов.
Борька испугано пробормотал:
— Не говори так, а то они тебя снова туда опустят.
Девушка в ответ прорычала:
— Все равно не сломаюсь! Я Елена гордая как львица.
Азот окончательно застыл, холод стал невыносимым, но вот небо снова распахнуло врата, и полился новый пурпурный дождик.
— Это что?
Спросила красавица Елена.
— Не знаю, но поскольку стужа усиливается логично предложить что водород.
Высказался Борис.
Девка настаивала:
— И откуда он взялся?
Юноша предположил:
— Скорее всего, с верхних слоев атмосферы.
Девушка трясясь ответила:
— Ужас, такой холод, а я вся онемела, не могу даже дрожать и язык не шевелиться.
Бориса это удивило:
— Как мы разговариваем?
Ленка весело предположила:
— Телепатия, скорее всего передача мыслей на расстоянии.
Борис с плохо скрываемой досадой, пробормотал:
— Новая способность, жаль что она проявилась лишь после смерти, а не ранее.
Ленка ткнула указательными пальцем в небо:
— Смотри, какие крупные шарики падают.
Водород элемент легкий и при его застывании и впрямь образовывались крупные как дыни мячи. Падая, они попрыгивали, и скакали по поверхности, словно невидимки игрались ими в теннис.
Это зрелище позволяло Борису отвечьтся от страданий причиняемых холодом. Красивая Елена тоже немного взбодрилась.
— Вот видишь и в аду, может быть что-то интересное.
— Преисподняя это лишь часть вселенной, а мироздание полно тайн! — Сделал философское заключение Борис.
Последним лился гелий, это чуть желтоватый элемент, обладал сверхтекучестью и упрямо не хотел кристаллизироваться. Ставшие твердыми шарики водорода плюхались по лужам, а Борис почувствовал, как в его тело обволакивается ледяной слизью. Особенно сильные страдание вызывало примерзшее достоинство. Причем мучение обострялось тем, что Борис вспомнил рыжую дьяволицу, и у него возникло сильное желание. Взбудораженная кровь окуналась в элемент, охлажденный до абсолютного вакуума.
Борис заорал благим матом, его внутренности разрывало.
— Ай! Ох! Не надо так терзать.
Отмороженный конец бунтовал, наконец бывший маньяк сдался.
— Ладно, я вижу что мою мать не спасти, верните меня в рай.
Черт выскочил, пробив рогами толстый слой замершей атмосферы.
— Вот, наконец, ты и сдался сопляк! Но спасения все равно не получишь. Тебя растерзают и то что ты сих пор испытывал это лишь жалкие цветочки, ягодки будут впереди.
