Да, это своего рода блаженное безумие, но появись возможность вернуть вчерашний день, она бы ничего не стала менять. Ни единой минуты. Даже если ее незнакомец все же окажется актером или мошенником (а такая вероятность все еще существует, напомнил ей голос разума, как бы правдоподобно он себя ни вел). Она – одинокая богатая вдова, и этим все сказано. Прекрасная пожива для молодого ушлого красавчика.
Не обращая внимания на сомнения и продолжая вспоминать чудеса прошедшей ночи, Клодия сварила кофе и села за кухонный стол, чтобы не спеша им насладиться. Она решила, что скоро приготовит чай, который он, похоже, так любит, и подаст ему – а заодно и себя, будем надеяться! Но пока пусть поспит.
Допив кофе, она осмотрела бархатный сюртук, в котором он пришел.
Вещь была прекрасно скроена, а вышитый вручную ярлык «Хоукс оф Сэвил-роу» позволял предположить, что это настоящий хорошо сохранившийся предмет одежды своей эпохи, а не часть маскарадного наряда. Сюртук был довольно пыльным и выглядел так, словно в нем спали не одну ночь, и вполне возможно, так и было, но после хорошей чистки, решила Клодия, снова будет как новенький.
Проведя пальцами по роскошному ворсу бархата, она почувствовала под тканью, ближе к шву, что-то твердое. Вывернув сюртук, Клодия обнаружила небольшую дыру в подкладке внутреннего кармана. Извлеченный из-под подкладки предмет оказался часами. Точнее, старинным брегетом. Весьма изысканным и, судя по всему, золотым. В остальных карманах сюртука, брюк и жилета не обнаружилось ничего, что помогло бы установить личность незнакомца, – и это наводило на мысль, что его могли избить и ограбить, но предполагаемые воры явно не заметили завалившегося за подкладку сокровища. Часы, как видно, зацепились за что-то и оторвались от цепочки.
Движимая любопытством, Клодия открыла крышку и улыбнулась, когда они заиграли – не слишком чисто, но мелодично – «Голубой Дунай». Повертев часы в руке, она обнаружила на них гравировку: «Моему дорогому сыну Полу по случаю совершеннолетия. С любовью, папа».
Пол! Ее возлюбленного зовут Пол.
– Пол. Ах, Пол, – прошептала она, пожалев, что брегет не волшебный и не может вернуть ее в ночь, чтобы она могла выдохнуть «Пол…», когда ее таинственный любовник входил в нее. Чтобы она могла простонать «Пол…», когда он своими восхитительными ласками вознес ее на вершину блаженства. Чтобы могла восторженно воскликнуть «Пол!», когда они вместе достигли вершины.
