Подготовка велась самая что ни на есть серьезная: в страну хлынули опытные коминтерновские агенты, имевшие опыт военной работы; территорий Германии условно разделили на шесть «военных округов» и начали мобилизацию коммунистов — участников войны. Под своими и чужими именами контролировать события отправились высокопоставленные большевистские эмиссары — Радек был далеко не единственным. Немецкие товарищи уверили Москву, что на их стороне будет вся мелкая буржуазия, использование которой является гарантией успеха.
«Но Германский октябрь не состоялся, — вспоминал на склоне лет выдающийся историк Николай Полетика, в те годы работавший в иностранном отделе „Ленинградской правды“. — Вопреки надеждам и чаяниям Зиновьева (главы не только Коминтерна, но и ленинградских коммунистов. — В.М.) и других руководителей Коминтерна германские рабочие за очень малыми исключениями (в Гамбурге на баррикадах во главе с Тельманом сражалось всего несколько сот рабочих) не подняли оружия против германского правительства… Это было провалом Зиновьева… На конгрессе (V конгресс Коминтерна, состоявшийся в Москве 17 июня — 8 июля 1924 г. — В.М.) выяснилось, что сама германская компартия была „липовой“, по крайней мере, в отношении своей численности. „Липовыми“ были и боевые дружины, которым Коминтерн присылал деньги на покупку оружия… Многие ячейки и боевые дружины просто не существовали, и средства, отпущенные Коминтерном, фактически — советским правительством, были попросту растрачены… Вернувшиеся из Германии „советские специалисты“ по подготовке революции представили плачевные отчеты об отсутствии революционных настроений среди германского пролетариата. Конгресс Коминтерна принял резолюцию о большевизации западных компартий и превращении их в „партии нового типа“ по образу ВКП(б). Это значило, что пока для революции не будут подготовлены кадры, действительно способные осуществить революцию, необходимо отказаться от разного рода выступлений и путчей, обреченных на неуспех» (7).
Вместо «германского Октября» победил рейхсвер. Одновременно в Мюнхене был подавлен «пивной путч», который устроили известный на всю страну генерал Людендорф и местный националистический агитатор Адольф Гитлер. В Москве, как и в других столицах, последнему событию должного внимания не уделили. Незадолго до путча американский журналист Джордж Вирек — немец по национальности, звавшийся также Георгом Фиреком, — взял у Гитлера одно из первых интервью, предрекая ему всемирную известность, но не смог напечатать его нигде кроме собственного журнала «American Monthly» — сюжет не заинтересовал никого из издателей.
