Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки | страница 21



(выделено мной. — В.М.). Нападки на тов. Карахана суть фактически нападки на меня, ибо его шаги диктуются мною, и Литвинов это отлично знает» (5).

Так что борьба между «товарищами», чинно позировавшими перед фотографами для демонстрации единства советской дипломатии, шла не на жизнь, а на смерть, не затихая ни на минуту. Однако можно сделать вывод, что в первой половине 1920-х годов евразийская фракция Наркоминдела была более активной, что помогло нормализовать советско-германские, а затем и советско-японские отношения.

Весной 1928 г. Чичерин отметил десятилетие пребывания на посту главы внешнеполитического ведомства. На тот момент ни один из его действующих коллег за границей не мог похвастаться таким долгим сроком непрерывной работы, что было отмечено мировой печатью. «То, что Ваше Превосходительство, — писал ему из Токио 29 июня виконт Гото, — несмотря на быстрые изменения современной политической жизни, в течение 10 лет занимали важный пост министра иностранных дел — не только для Вашей страны, но и в интересах всего мира и в особенности для нашей страны (Японии. — В.М.) надо приветствовать как живой символ дружбы» (6).

«Я очень рад, что Вы по-прежнему здоровы и бодры», — продолжал виконт. Но это, увы, уже не соответствовало истине. Измученный интригами Литвинова и физическими недугами, Чичерин уже летом 1927 г. просился в отставку, проведя более полугода на лечении в милой его сердцу Германии. В августе 1928 г. его здоровье испортилось окончательно, и он снова уехал лечиться за границу, откуда не возвращался почти два года. Руководство наркоматом перешло к Литвинову и Карахану, которые постарались получше «размежеваться», хотя первый не оставлял надежду официально занять пост наркома (о подобных амбициях со стороны Карахана нам неизвестно). Длительное пребывание Чичерина вне России, когда он не участвовал в работе НКИД, но и не покидал официально свой пост, разумеется, вызывало толки как в наркомате, так и за его пределами. Он просился в отставку — Политбюро не отпускало. Возможно, ради поддержания международного престижа, поскольку авторитет Чичерина в мире был очень высок. Возможно, верное политике «разделяй и властвуй», проводившейся и в отношении других ведомств. Большинство членов Политбюро относилось к Чичерину отрицательно, считая его негодным наркомом, но Сталин уговаривал его не уходить с должности и работать хотя бы час-два в день. Чичерин не соглашался.