«Хотя былины поются в настоящее время и „каликами“, певцами по ремеслу, специальность которых „духовные стихи“, говорит В. Авенариус в своем „Введении к былинам“, „но настоящими носителями и рачителями неродного эпоса являются „сказители“, не промышляющие своим пением, а занимающиеся им, как истинные художники, из любви к искусству. Они, обыкновенно зажиточные крестьяне“ 1. По меткому замечанию другого собирателя былин, Гильфердинга, „былины, по-видимому, укладываются только в таких головах, которые соединяют природный ум с порядочностью, необходимою и для практического успеха в жизни“ 19. Кроме крестьян, „хорошие рапсоды“[9] встречаются и между некоторыми перехожими ремесленниками, именно, между занимающимися портняжным и сапожным ремеслами» 1.
Эта точка зрения разделяется и В. Миллером, который, впрочем, неоднократно противоречит самому себе. «У нас подобного (профессионального) обучения не было», указывает он в одном месте: «Если мы видим, что былины передаются от деда к сыну и внуку, то это передача не школьная, не основанная на внимательном специальном изучении, а лишь механическое усвоение при случае, насколько хватает памяти и усердия. При такой случайности в традиции, обусловленной отсутствием профессиональных певцов, можно еще удивляться, что и в современном своем виде наши былины сохранили так много старины в именах, древних бытовых чертах и во всем складе и ладе» 2. В другом месте, однако, он приходит к обратному заключению: «Совершенно естественно мы приходим к мысли, что у нас, как у большинства народов, имеющих эпические сказания, были профессиональные их хранители, обрабатывавшие их, исполнявшие их в народе и передававшие их в своей среде новым поколениям профессиональных певцов» 2. «На участие профессиональных петарей указывают традиционный прибаутки, которые мы нередко находим либо перед началом, либо после конца былины… Я предположил, что такими певцами были, главным образом, древнерусские скоморохи» 2. П. Рыбников находит компромисс, указывая, что «главные хранители былин в Заонежье и на Пудожском побережье сказители, а в Каргопольской стороне — калики. Сказители поют по охоте, по любви к искусству, а калики по ремеслу» 3.
Можно считать установленным, что «хранителями этого чудного наследия старины являются исключительно крестьяне; высшие классы уже в XVIII в. порвали свою связь с народным эпосом и утратили к нему живой интерес» 3. Особенно замечательно, что «зовут их слепцами, хотя бы они были совершенно зрячие: явное указание, что это остаток древних слепых Калик Перехожих 8, равно как и то, что лишь самая незначительная часть певцов грамотна» 1. Это обстоятельство, особенно в связи с тем, что былины нигде не записывались, не могло, конечно, содействовать сохранению былин в чистом виде. Хотя «исполнитель не должен был вовсе стремиться к оригинальности, а, напротив, должен был ставить традиционность, как одно из непременных условий своего замысла» 4 и, хотя «крестьяне были только хранителями старины в былевой поэзии, но не развивали ее новыми сюжетами» 2 — все же «народная поэзия оттого неустойчива, что иною не могла удержать ее человеческая память, иною не могло сохранить ее и лелеять дальше сознание безкнижного и бесписьменного народа» 4. Поэтому, вполне естественно, что «при передаче подобного произведения многое в нем переделывалось и изменялось, многое применялось к известным условиям быта; но оно становилось известно всем, и, передаваясь из поколения в поколение, переживало века» 5.
