Он с восторгом рассматривал свою прелестную гостью, и захлебываясь рассказывал ей о своих переживаниях… Он и сам не поверил бы прежде, что может пережить подобный порыв вдохновенья и проработать всю ночь, не покладая рук… Вот — краски еще не высохли— он сделал это, и это… и это вот!.. Впрочем, вероятно, вчерашний «Парсифаль» так подействовал на него.
Что? Разве он был вчера на «Парсифале»? Как это странно! Она тоже вчера была в опере…Это было прекрасно, божественно… Она не могла удержаться от слёз — и все еще не пришла в себя от восхищения… А как он?
— Он ничего не помнит… Он знает только, что со вчерашнего дня он чувствует себя перерожденным, что какая-то новая сила низошла на него, что он сделался другим человеком… Может-быть, это случилось именно в опере потому, что и она была там… Он чувствует и теперь какой-то особый ток, какие-то связывающие их нити…
Она серьезно смотрела на него своими лучистыми глазами, и видно было, что его бессвязные слова волнуют ее, что его лихорадочное возбуждение передается и ей…
— Что же! Он рад и счастлив заниматься с нею… Если она хочет… если она не имеет ничего против — они могут начать сейчас же… Вот тут же — на этих полотнах…
Он придвинул второй мольберт и укрепил полотно, она сбросила шляпу и жакетку. Через минуту оба, надев халаты, перебрасываясь отрывистыми фразами и словами, погрузились в работу… Он делал кое-какие указания, она вставляла свои замечания, — и реплики её были метки и верны… Сюжеты картин ей родственны и понятны, — но она выразила бы то же другим способом… а это — вот так…
Он был поражен… Действительно то, что он с таким усилием выражал сложной композиции, у неё выходило просто, ясно и легко… Только родственная и близкая душа могла так быстро вникнуть и вжиться в его идеи… Что-же, пусть она продолжает самостоятельно…
В дверь постучали… Как, уже четыре часа? Нет — он сегодня не принимает… Нет, нет, это невозможно… — Послезавтра — в это же время…
Он бросился обратно… Она не отходила от мольберта… Кто она? Нина Николаевна, дочь инженера Жукова… Да — училась в Польше… Хочет совершенствоваться. Недавно приехала в Берлин…
Они продолжали лихорадочно работать… Игнатьев чувствовал себя пронизанным новыми вибрациями, исходящими от этой прелестной девушки… Он ясно ощущал, как крепнут связывающие их невидимые нити, уплотняясь, укрепляясь, приковывая их друг к другу…
Стемнело — он зажег электричество… Прошел еще час… другой… Он изредка поглядывал на нее, поражаясь её красотой, вдохновеньем, упорством в работе…
