— Подумай только, — продолжал Владимир воодушевляясь, — шаманы верят в мистическую силу своего идола и в то, что он сам может защитить от нескромного взора свои сокровища… Поэтому, пещера никем не охраняется, и перед деревянным истуканом валяются груды золотых и серебряных вещей… Что потеряет великий Хэрлик-Хан, если мы заберем, — нет, не все — Боже упаси! — а только частицу, микроскопическую частицу тех бесполезных богатств, которые лежат у его ног… Помнишь — Сакия-Муни… Один я не решался отправиться в пещеру — доступ к ней очень труден, — и нужен верный друг и товарищ, который будет помогать при спуске и подъеме — и следить за входом в пещеру, пока я буду внутри… Бог свел нас — мы должны решиться на это!..
После некоторых колебаний, Александр согласился на предложение друга — и через два дня молодые люди, верхом на выносливых монголках, с револьверами в карманах и палатками за спиной, с мешками и веревками у седла, запасшись фонарями и провиантом на несколько дней, тронулись в путь на запад…
Ориентируясь по плану Владимира, друзья к следующему вечеру достигли предгорий Хингана… Вот ущелье Чжин-Хе, отмеченное на плане синими штрихами… За ним начинаются крутые подъёмы и обрывы, недоступные для лошадей… Друзья стреножат их и оставляют на свободе. Через час — другой они будут у заветной пещеры, и во столько-же времени успеют вернуться обратно…
Вот, наконец, и человекоподобная скала… Еще два три поворота, подъем, опять поворот— и они у глубокого обрыва, перед вожделенным входом…
— Не удивительно, что сокровища лежат без охраны, — сказал Александр, указывая на обрыв, — тут сам чорт себе ногу сломит, пытаясь добраться до пещеры…
— Напрасно ты так думаешь, — возразил Владимир, — монголы привыкли к таким крутизнам и ходят по ним, как по паркету… Носит же сюда верховный шаман тяжелые мешки! Поверь, что лишь глубочайшее суеверие — или религиозное чувство, — страх, что наказание за проступок одного обрушится на все племя, — удерживает их от расхищения богатств… К тому же, ловкие шаманы создали и распространили легенду, что ни один смертный не может выйти из пещеры, взяв с собою хоть что-нибудь из драгоценностей… Но к делу — теперь не время философствовать…
Обрыв был настолько крут, что спуститься можно было только по веревке. Так как хрупкий и не вполне еще окрепший Александр не смог бы удержать на веревке рослого и тяжелого Владимира, то, после краткого совещания было решено, что последний останется наверху, а Александр спустится в пещеру.
