Автомобиль остановился у подъезда. Мы поднялись, вошли в квартиру. Отворивший двери китаец — бой сказал, что «мастер» был совершенно спокоен в течение всего вечера.
— Слава Богу, — облегченно вздохнула бедная женщина, — может быть, вам удастся поговорить с ним!
Она приоткрыла дверь в соседнюю комнату, и я увидел молодого человека, лет двадцати пяти, который неподвижно сидел, вяло развалясь в глубоком кресле. Голубые глаза его бессмысленно смотрели в пространство. Светлые волосы беспорядочно обрамляли высокий лоб.
— Вот — он всегда так, — вздыхая сказала г-жа Г., снова закрывая дверь. — Должно быть, бедный мальчик пережил что-либо ужасное…
Глаза её наполнились слезами… Я постарался успокоить ее и, как обычно, начал расспрашивать о наследственности в их семье.
Но не успел я задать ей двух — трех вопросов, как страшный стук и крик в соседней комнате заставил нас вздрогнуть… Хриплый голос, более похожий на звериный рев, надрываясь, рычал: «Проклятый идол! Возьми свое золото!».
Моя собеседница побледнела… «Господи! Опять!»… В комнату вбежал великан — бой.
Между тем, за стеной что-то трещало, ломалось, разбивалось… Раздумывать было некогда; надо было что-либо немедленно предпринять…
Я поспешно отцепил огромный обеденный гонг, висевший на буфете и еще раньше привлекший мое внимание старинной китайской резьбой, знаком пригласил боя следовать за собой — и осторожно открыл дверь…
— Проклятый идол… — неслось нам навстречу — и мы успели заметить, как стул, брошенный сильной рукой в стену, разлетелся в щепки.
Безумный стоял к нам спиной и не заметил нашего появления. Быстро подкравшись к нему сзади, я поднес огромный гонг к самому его уху и изо всех сил ударил по металлу привешенным к гонгу молотком.
От громового удара у меня зазвенело в ушах: я не предполагал в этом гонге такой силы звука… Но на помешанного он оказал желаемое действие: руки его внезапно опустились, тело размякло, он покачнулся и упал на руки подскочившему бою.
Я успокоил встревоженную мать, объяснив ей теперешнее состояние сына, как легкую степень гипнотического сна. Затем, уложив больного на диван и переведя его соответствующими манипуляциями и пассами в летаргическое состояние, я сделал ему первоначальные внушения… Он должен быть совершенно спокоен и завтра, с моим приходом, быстро и легко уснуть…
Возвращался я домой усталый, но довольный… Обычно, не малых трудов стоит усыпление душевнобольного.
