Сбигор-Свид долго еще рассуждал; но слова его относились только до перемены собственного положения и потому утомленная Клавдиана, будущая Царица, объявила отцу своему, что уже поздно и что она желает отдохновения.
Он удалился.
Клавдиана погрузилась в пух, но крылатый, изнеженный сон отлетел от ложа Клавдианы; ему казалось, оно беспокойно: он думал уже о Царской опочивальне.
На другой день, Сбигор-Свид очнулся рано, но не от сна, а от мечтаний, в которых он, провел всю ночь; сборы его во дворец были важны и медленны; можно было бы подумать, что он заботился о красоте своей, чтоб лишить дочь свою любви Иоанновой.
Во дворце, в сборной палате, собрались уже дневальные сменные, бессменные, вольные и невольные; Верховные Совещатели, Сановники, Вельможи, Правители областей, царедворцы, ходатаи и послушники. Так как никто не решался входить к Иоанну, не только без доклада, но и с докладом, то все ожидали его выхода или призвания.
Во всех концах залы речь шла о Сбигор-Свиде. Призвание его к Царю занимало всех, как чудное явление на небе; но ни частным проницательным умом, ни общими суждениями еще не решили, что оно предвещало. Древних волхвов уже не было, а книгам оракулам и ворожее Босфоранской верить образованность века не позволяла; хотя в книгах было написано про текущий год: «Великая морская битва; в одном знатном Государстве похищение власти; война между двумя просвещенными народами; болезнь неутолимая жажда; женитьба Великого Государя». А Босфоранская ворожея сказала одному придворному, которого всеми действиями управляли предсказания её и раскладка карт, что перемена при дворе будет необычайная и один из вельмож получит неожиданно большую доверенность при Царе; что у Царя болезнь не болезнь, а в голове великий замысел.
Из всех сих новостей и предсказаний, перегнанных чрез все мудрые головы, наконец получилось общее мнение, что Властитель намерен обратиться к старой системе правления.
Прибытие во дворец Сбигора-Свида, подтвердило сию основательно обдуманную мысль.
Он важно прошел чрез всю палату и приказал доложить о своем прибытии Государю Властителю.
Повелено немедленно призвать его; он вошел к Иоанну, который ходил скорыми шагами в полусветлом трудовом покое, где шёлковые занавесы, по совету Эмупа, были пурпурового цвета, как лучшего для глаз, особенно страждущих воспалением.
— Здравствуй! — сказал Иоанн и остановился.
Сбигор-Свид поклонился низко.
— Что дочь твоя?
— Вручает себя щедротам высоких чувств Властителя!
