— Если счастие одно для всех, то я исполню их волю; если ночная птица может любить день, я буду счастлива! — отвечала Мери.
— Мери, — сказал неизвестный, — привычки и наклонности человека есть приобретение, сделанное им в продолжении жизни; кто ж запретит ему сбросить с себя эту ношу, если она тяготит его и лишает спокойствия.
— И память есть приобретение; но эту ношу не сбросить с себя!
— В памяти, как в зеркале, отражаются те предметы, на которые оно наведено. Отклони его от ложной цели.
Вдруг раздался выстрел.
— Мы вступили в пристань!
Новый выстрел с корабля потряс стены его; в след за сим еще несколько выстрелов; слышно было, как ядра гудели в воздухе.
Неизвестный остановился в недоумении.
— Что это значит? — спросила беспокойно Мери.
— Боюсь! — закричала маленькая Лена.
Шум, стук и всеобщее движение на Альзаме заглушилось громом новых выстрелов с корабля.
— Это встреча с каким-нибудь из моих кораблей! Тем лучше!.. Если счастие будет благоприятствовать, то мы спасены. Будь спокойна, Мери!
Он хотел идти, но Мери удержала его за руку.
— Помни, что ты не Эол! — вскричала она.
— Я очень помню, кто я! — отвечал он, сорвал со стены пистолет и палаш, и выбежал на палубу.
Там уже царствовал беспорядок.
— Ну! Кончено! — кричали несколько голосов на Альзаме, — последнюю надежду вашу перебило ядром!
— Не подарим же жизни своей!
— Готовь багры! Бросай лапы! Притягивай воротом!
И вот, корабли царские сцепились с Альзамой. Как львы бросились альзамцы на неприятелей, битва загорелась. Неизвестный, в толпе сражающихся не наносил удары, но только отражал их. Он подобен был Ясону, выброшенному на берет Делиона, принятому в мраке ночи за врага, и сражающемуся с союзником своим, для того только, чтоб не наменять закону чести, который повелевал скрывать свое имя во время битвы.
Но он уже утомился; царские воины окружили его.
— Друзья! — вскричал один альзамец. — Сюда! На помощь начальнику!
Несколько человек бросились на воинов и отбили его; но пуля впилась в неизвестного и он упал.
Альзамцы дрались как непобедимые; но число превозмогло: большая часть из них была уже перебита, несколько человек раненых должны были отдаться в плен.
— Где ваш атаман? — спросил их начальник царского корабля — У нас нет атамана, мы не разбойники! Берем только с бою!
— Кто ж у вас главный?
— Есть у нас начальник, вот лежит он. Если б Эол был жив, не взять бы вам его руками! — а теперь возьмёте.
— Эол? — вскричали все на корабле царском. И толпа бросилась смотреть на плавающего в крови мнимого Эола.
