— Высушить! — отвечал Иоанн и встал со стула.
Смущенный Попечитель просвещения собрал бумаги и удалился.
VIII
— Совсем другой человек! — произнес Попечитель просвещения, входя в Сборную палату.
Его обступили и закидали вопросами.
— Иоанн переродился! — продолжал он. — Вот решение на все мои представления.
— Что это значит? Бумаги облиты? — вскричали все.
— Клянусь, что это Dahlia coccinea tinctoria, прописанная шарлатаном; это просто яд в настоящем положении Властителя! — сказал важно придворный врач.
— Питомцы царские напрасно ждут его выхода и той минуты, в которую они надеялись сказать благодарность отцу их Иоанну, — продолжал Попечитель просвещения, — мои слова не заменят им слов и милостей Властителя, но совет мой будет также искренен, как его!
С сими словами почтенный старец подошёл к пятнадцати юношам.
— Друзья мои! — произнёс он, — Государь Властитель по причине болезни своей поручил мне благословить отъезд ваш на службу. Скоро будете вы членами союза народного. Не забывайте попечения и любви нашей, и передайте потомству добрые внушения, в той же чистоте, в которой сами вы от нас их получили! Вот завещание вам от имени Царя, и вместе от Попечителя, друга вашего!
Старец прослезился, юноши окружили его. В полных жизни, слезы не могли нарушить румянца; но горесть их была искренна, слезы горячи.
— Откройте душу нашу Царю и отцу нашему! — сказал один из них; все повторили.
— Вы знаете чувства наши, потому, что вы их поселили в нас!
Они бросились к Попечителю, который обнял и благословил каждого.
Трогательная картина ИСТИННЫХ чувств извлекла слезы у всех присутствовавших в Сборной палате, но она были еще прекраснее, когда сам Властитель обнимал питомцев своих и завещал им просто:
— Живите на радость себе и другим!
Велик и полон был смысл этих слов.
Когда Верховный Попечители просвещения удалился, в Сборной палате опять все пришло в прежнее положение постоянного и терпеливого ожидания. Это положение грустно, но горделивые надежды освещали пред каждым путь, по которому он предназначил себе идти, хотя цель каждого столь же была неопределенна, как направление корабля во время бури. Целая вечность вперед была полна уже сими надеждами и все пространство будущего занято; всякий жертвовал последними своими способами и силою, для того единственно, чтоб взять как можно более билетов на сию великую лотерею, хотя выигрыш был также сомнителен, как предсказанное рождение в солнечной системе нового солнца.
