Она, наслышавшись обо мне, решила меня проучить.
Звали ее Оксана, а фамилия – Мегера.
И вот я прихожу на дежурство, а она стоит у двери ножка за ножку и смотрит на меня свысока. Действительно, красивая. И умница. Ну, мы пообщались, поле битвы вроде бы осталось за ней. Я сообразил, что это стоит стихотвореньица, и сочинил:
Однажды, ни поздно, ни рано,
а словно в назначенный час,
меня покорила Оксана
сиянием бархатных глаз.
Но вскоре все стало немило:
повысилось роэ в крови —
Оксана меня простудила,
когда я вспотел от любви.
Я градусник ставил под мышку,
и горько микстуру лакал,
и все вспоминал мою мышку,
не в силах понизить накал.
И желтый, как будто холера,
сказал я Оксане со зла:
«Какая ты, право, – Мегера!»
А это она и была!
На следующий день нахожу под картиной ответ: письмо школьной отличницы о том, какой я нехороший, хотя мог бы быть и хорошим… И подпись.
Ну, я вооружился пером и написал ответ:
Прощай же все, о чем вчера мечталось,
Что волновало влюбчивую грудь!
Она в письмишке О. Мегера подписалась,
Под тем, что я не дорог ей ничуть.
Я осознал, что и любовь – химера,
Как Ненси, как Бермуд, как НЛО.
Е, если раньше говорил я: О, Мегера!..
Теперь я говорю: Мегера? – О…
На следующее утро она нарочно пришла меня менять (обычно это делал кто-то другой). Сидит, влюбленная по уши, за столом, лицо горит, грудь ходит ходуном, взгляд, как у одалиски. А я, дурачок, подойду – сделаю вид, что сейчас, сейчас обниму ее за дивные груди, – и отхожу. Я думаю, она была бы не прочь – прилечь на матрасик, который я не успел убрать, но, надурачившись, я скатал его валиком и запихал в шкаф.
Зря я обидел девочку. Хорошая она была, умненькая, нежная, пылкая… Я долго после жалел…
Еще я приставал в музее к одной реставраторше. Она была замужем за азербайджанцем и все грозилась пожаловаться на меня мужу.
– Жалуйся, – отвечал я, – под памятником Островскому есть ниша, там я его и захороню. И тебе хорошо: цветочки недалеко носить и сразу обоим…
Думал я, как произвести на нее впечатление, и произвел. В стихах…
Никогда не любил я музеев
(На самом деле я музеи обожаю).
С детских лет к ним я скуку питал.
И работавших в них «бумазеев»
никогда за людей не считал.
Но недавно случилося чудо:
я в музей на работу пришел.
И с тоскою любовного зуда
обнаружил прелестнейший пол.
И теперь в моем сердце не пусто.
А пестро – как весной на лугу!
Хоть порою мне капельку грустно,
что купить я музей не могу.
Я б за дом этот отдал полмира,
и забросил другие дела…
