Вот и подходит пора расставанья с телом,
а заодно со средой обитанья плоти.
Как незаметно порой привыкаешь к стенам —
словно лягушка, стареешь в своем болоте.
Грустно, конечно. А жаль, что грустить не вечно.
Грусть – это лучшее, что остается с детства.
И доживать в Петербурге, как будто, легче:
призрака призраку не навредит соседство.
Вот открывается дверь моего «театра».
Входит «актриса», похожая на Джульетту.
Было ли это вчера, или будет завтра —
чем помешает ее болтовня поэту?
Все интересней, чем биться весь век с «врагами».
Жаль, что ведем мы себя не особо вольно:
я ведь еще не нашел чемодан с деньгами —
Так что на этом этапе с меня довольно.
Все ничего. Только сердце о чем-то ноет:
страшно, наверно, привычки свои оставить.
В общем, любить никого на земле не стоит.
А разлюбить – невозможно себе представить.
