засекут. Поэтому я разрешил ему отступить. В связи с этим я думаю, что мы вряд ли будем
искать какую-либо информацию о тебе, ну точно не таким образом. Мы не хотим проблем
с вооруженными силами США.
Лилли кивнула в ожидании его дальнейшего шага. У нее не было ничего, что она
могла бы сказать ему. Она могла сказать лишь то, что, отступив, они сохранили свой клуб,
а его хакер — жизнь, потому что как бы там ни было, рано или поздно они бы все равно
вычислили его. Но она не стала произносить эти мысли вслух. Она просто стояла там и
ожидала его следующий ход. Ей было прекрасно известно, что он не закончил. Исаак бы
не отступил так быстро. Она продолжала неторопливо потягивать кофе.
Он легко провел пальцами по её предплечью.
47
— Вопрос, который меня волнует, состоит в том, кто и зачем: армия или же
правительство защищает информацию о безработной девушке, которая живет в
деревенской местности? Должен сказать тебе, Спорти, что это очень привлекло мое
внимание. И я начинаю подозревать, что, возможно, твои и мои интересы пересекаются. А
я не могу позволить этому произойти.
Лилли отставила свою чашку с кофе в строну и подалась к нему. Они буквально
упирались лоб в лоб.
— Это звучит в какой-то мере как угроза. Ты пришел для того, чтобы угрожать мне?
Для этого ты здесь, Исаак?
Он покачал головой.
— Просто убеждаюсь, что мы все разрешили, крошка. Понимаешь, это моя работа —
защищать этот город, этих людей. А в тебе есть что-то, что заставляет тебя воспринимать
как угрозу. Ты можешь немного развеять мои сомнения по этому поводу?
Так, отлично, пришло время для её хода.
— Исаак, я говорю тебе честно, ничего не утаивая, я даже не знаю, что я могу
сделать такого, чтобы представлять для тебя опасность. И, откровенно говоря, я
совершенно не заинтересована в твоем клубе. В профессиональном смысле точно нет. И я
могу тебя заверить, что я не коп. Сама их терпеть не могу. А из того, что я вижу, ты в
большей степени ведешь себя как коп, нежели я. Это всё, что я могу тебе сказать.
Тяжелая тишина повисла между ними на несколько долгих мгновений, Исаак
рассматривал её, прищурившись, затем покачал головой.
— Я не знаю, почему, но я склоняюсь к тому, чтобы поверить тебе. Я не чувствую
радости от этого ощущения, но я хочу, чтобы ты поняла, что я буду защищать своих людей
и свой город несмотря ни на что. Ну что ж, если ты не хочешь ничего говорить, значит, мы
